Via Roma. Роман Лошманов

и окружающие их бесконечные, тянущиеся до самого горизонта плоские разноцветные трущобы, над которыми высятся две широкие трубы бывшей электростанции (одна из них в религиозной живописи). Наконец остановились у небольшого рынка с овощными лотками и загоном, в котором толклись чёрные овцы. Гид сдал нас проверенному парню, и тот повел вглубь улицы образцово-показательной нищеты. Мы шли вдоль хижин, сделанных из подручных материалов. На заборе построенного таким же образом детского сада висел знак с перечёркнутым пистолетом: «Зона, свободная от оружия». В чистых двориках белозубые женщины, развесив постиранное белье, сидели с подругами. Из самодельных дверей выглядывали молчаливые малыши. Молодой отец семейства поливал крошечный газон, подсоединив к колонке длинный шланг. Пройдя метров сто пятьдесят, мы дошли до перекрёстка с продуктовым магазином. Тот напоминал сарай в среднерусской полосе, только украшенный логотипом «Кока-колы». Гид сказал, что дальше идти опасно и надо возвращаться. От предложения зайти к кому-нибудь в гости мы отказались – нам и так было неловко – как будто мы шли по зоопарку, причём в качестве зверей. Так же неловко расплатились за прогулку; парень сказал, что деньги пойдут на нужды «местного сообщества».

      В июне 1976 года в Соуэто прошла демонстрация школьников и студентов, которая вылилась в то, что теперь называют «Soweto uprising», соуэтским восстанием. Массовые выступления начались после того, как власти решили ввести в негритянских школах обучение на африкаанс. Точнее так: на африкаанс должны были преподаваться математика и общественные науки, на английском – естественные науки и то, что у нас называют слово «труд», а на местных языках – религия, музыка и физкультура. Дети ответили шумными акциями под лозунгом «To hell with Afrikaans». Эти слова писали на картонках и фанерках, они есть в Мемориале Гектора Петерсона. Гектор – двенадцатилетний мальчик, которого во время демонстрация застрелила полиция; он стал героем. По музею водят группы школьников, они смотрят на оружие полицейских, огромные чёрно-белые фотографии насилия и читают вслух, под руководством учителя, освободительные тексты. В туалете музея висит контейнер для бесплатных презервативов (правда, пустой) – в стране каждый пятый ВИЧ-инфицирован. У мемориала ряды с сувенирами. Продавцы настойчивы, но не привязчивы. Один, узнав что я из России, сказал «dobryden» и пытался продать мне оранжевую рубаху, которая мне была ужасно велика, но он убеждал, что так и надо. Напротив сидели пожилые женщины, торговавшие бусами, серьгами и прочим, сплетённым из разноцветного бисера. Я купил бирюзово-оранжево-белый браслет, надел его, и гид-водитель сказал мне: «Zulu boy».

      Недалеко от Йоханнесбурга есть Львиный парк, Lion Park – для тех туристов, которым недосуг ехать в Национальный парк Крюгера. Там живут не только львы, но и страусы, жирафы, гиены, гепарды, читы, зебры и антилопы – спрингбоки, блесбоки, гемсбоки, импалы и гну. Детёныши гиен и львов живут вместе в специальном вольере,