и отталкивающих одновременно женщин начала было утомлять отца Генри, не привыкшего постоянно находиться в психическом напряжении. Для него было странным и неожиданным то, что, глядя на стриптизёрок, он почти не испытывал возбуждения, в то время, как женщины из его прихода часто просто сводили его с ума. И тут появилась его женщина. Ди-джей назвал её Марией. На вид ей было лет двадцать восемь; во всяком случае, никак не больше тридцати. Она поднялась на сцену и подошла к зеркалу, повернувшись спиной к зрителям. Прямые чёрные волосы доставали до пояса, оставляя на обозрение лишь круглые плечи и ровные стройные ноги, стремящиеся из-под короткой белой юбки, напоминающей школьную форму учениц церковной школы. Девушка медленно покачала бёдрами под музыку, развернулась, подошла к стальному шесту и ухватилась за него одной рукой. Отец Генри ожидал, что она закрутится вокруг него, как это делали другие, но, Мария всё стояла, держась за шест, качая бёдрами в такт музыке и печально глядя в середину зала. У неё было красивое лицо, кожа оливкового цвета, отливающая теплотой под красными лампами. Сначала отец Генри подумал, что она – итальянка. Девушка ему очень понравилась. Но больше, чем прекрасные, миндалевидные глаза, роскошные волосы и гладкие, стройные ноги отцу Генри понравилась белая юбка Марии. Скромная юбка поразила его своим целомудрием; действительно, это было контрастом, по сравнению со стрингами и оттянутыми в сторону кружевными трусиками. Мария покачалась на сцене, но так и не разделась, а, напоследок окинув зал грустным взглядом, не торопясь сошла со сцены и села на краешке одного из диванов у дальней стены.
– Хотите коктейль? – голос полной, но очень хорошенькой официантки заставил отца Генри очнуться.
– Конечно, – поспешно согласился он и принялся рыться в карманах, – сколько стоит?
– Безалкогольный – пять. Алкогольный – пятнадцать, – равнодушно ответила девушка, словно в безбожно завышенной цене на напитки она не видела ничего экстраординарного.
– Пожалуй, я выпью томатного сока, – цены в клубе немного расстроили священника, но он старался не показать своего разочарования.
– Со льдом или без?
– Без. Пожалуйста, безо льда.
Официантка ушла и тут же вернулась с небольшим тонким стаканом, на три четверти наполненным томатным соком.
– Пять долларов, пожалуйста!
Отец Генри протянул ей приготовленную стодолларовою бумажку; других денег у него не нашлось.
– Сдача нужна, мой сладкий? – ласковым голосом спросила официантка.
– Да, благодарю вас, – вполголоса ответил священник, поразившись такой наглости.
Девушка вновь удалилась, на этот раз её не было дольше, и отец Генри успел отпить немного прохладного подсоленного томатного сока.
Наконец, она вернулась и привычным движением поставила перед священником
