Бой не вечен. Василий Головачев

боа. Костюм мужчины состоял из черного пиджака с атласными отворотами, белого пикейного жилета и черных брюк, в боковые швы которых были вшиты сатиновые ленты. Кроме того, у этого завсегдатая клуба был белый галстук-бабочка, а из нагрудного кармашка торчал уголок белого носового платка. Туфли у него были черные, лакированные, в руках он нес белые перчатки.

      Ираклий невольно покосился на свои туфли. Его костюм был неплох, но рядом с фраком этого господина не смотрелся.

      Мария поняла настроение спутника, спрятала улыбку.

      – Все в порядке, полковник, ты выглядишь не менее элегантно, чем тот фраконосец.

      – Меня все равно не пропустят…

      – Положись на меня.

      К удивлению Федотова, швейцар – безукоризненно одетый вежливый молодой человек – пропустил их в клуб без единого вопроса. Впечатление было такое, будто их здесь давно знали и ждали, в то время как Ираклий был уверен, что и Мария появляется здесь нечасто. Что и подтвердилось вскоре, когда метрдотель – такой же молодой и прекрасно одетый, как и швейцар, усадил их в уголке ресторана клуба. На вопрос Ираклия, бывала ли она в клубе, Мария беспечно ответила:

      – Всего второй раз.

      Уточнять, с кем она была в «Дионис-клубе» в первый раз, Ираклий не стал и начал осматриваться, пока Мария изучала роскошный бювар меню.

      Зал ресторана был небольшим, всего на десять столиков, каждый из которых прятался за красивыми декоративными решетками, увитыми плющом и лианами. Но в зале тем не менее существовал небольшой подиум эстрады, и в настоящий момент на нем находилась какая-то молодая певица с музыкальной группой, исторгавшей мрачное электронное звучание, в которое вплетался великолепный – на четыре октавы! – голос певицы, исполнявшей тягостную песню, чуть ли не плач.

      Видимо, чувства Ираклия отразились на его лице, потому что Мария, мельком глянув на эстраду, проговорила:

      – Это Рада и ее группа «Рада и терновник». Стоит тебе захотеть, и они перестанут тянуть этот фолк-мотив, перейдут на более веселый репертуар. Или вообще перестанут петь.

      Ираклий качнул головой, с любопытством посмотрел на женщину.

      – Пусть поют. А ты что же, можешь заставить их не петь? Или просто попросишь уйти?

      – Можно и попросить, – сверкнула взглядом Мария. – Что будешь пить?

      – То же, что и ты.

      – Тогда сначала брют, для аппетита, потом «Шато-Бриан». Закуски будешь выбирать?

      – На твое усмотрение. Добавь только тарталетки с паштетом и грибной жульен.

      Мария сделала заказ, и они сдвинули бокалы с шампанским.

      – За тебя, – сказал Ираклий.

      – За наших друзей, которых с нами нет, – сказала Мария, и он почувствовал укол ревности. Егор Крутов незримо присутствовал рядом, где бы ни находился в данный момент.

      Рада перестала петь, зазвучала тянучая томная мелодия, в центре зала появилась танцующая пара.

      К столику Федотова и Марии подошел довольно упитанный