Бой не вечен. Василий Головачев

поехать в ресторан «Золотой плес», расположенный на высоком волжском берегу, рядом с нижегородским Кремлем, однако Мария отказалась и предложила отправиться в другое место.

      – Куда? – послушно согласился Ираклий, сердце которого прыгнуло к горлу при виде женщины в красивом вечернем туалете: фиолетовое платье, облегающее фигуру, отливающее серебром, пончо и черные изящные туфли на высоком каблуке. Из украшений на Марии было колье и сережки в форме миниатюрной виноградной грозди, а также перстень с изумрудом.

      – У нас существует закрытый клуб для местной элиты, называется «Дионис».

      – Даже мимо не проезжал. А нас туда пустят? Клуб же закрытый?

      Мария лукаво улыбнулась.

      – Нас пустят даже к президенту, если понадобится.

      – Но в клубы, насколько я наслышан, публика ходит в смокингах или во фраках…

      – Ты прав, но твой костюм сегодня сойдет за смокинг. Не волнуйся, поехали. Сейчас выезжай на Пискунова, потом налево на Дзержинского. И давай рассказывай, что случилось.

      Ираклий покосился на спутницу, не удивляясь ее прозорливости. Она всегда чувствовала душевный настрой человека и безошибочно определяла его дискомфортное состояние.

      – На меня вчера напали.

      – Кто?

      – Мальчики из охранной конторы «Надежные ребята». Не слышала о такой? Предлагали «крышу»…

      – Ты отказался, естественно.

      – Естественно.

      Мария засмеялась.

      – Надеюсь, они остались живы?

      Ираклий тоже усмехнулся, прислушиваясь к организму: спина у него все еще побаливала.

      – Надо было мне сразу позвонить, – сказала Мария. – И конфликта не произошло бы.

      – Ничего, мне не привыкать воевать с подонками. Кстати, в шкале стрессов собственная болезнь или травма стоит не на первом месте, а на четвертом.

      – А на первом что?

      – Развод супругов.

      – Шутишь?

      – Я привожу мнение американских психологов Холмса и Раха, недавно читал статью в «Аргументах и фактах». По их шкале на втором месте тюремное заключение, а на третьем смерть близкого родственника.

      – Ерунда, по-моему. На мнение американских экспертов, причем почти в любой области знания, вообще полагаться не стоит. Вспомни поговорку: «Что русскому благо, немцу – смерть».

      – Абсолютно с тобой согласен. Могу даже привести примеры. Недавно прочитал в какой-то газете мнение журнала «Time» о людях, оказавших наибольшее влияние на культуру в двадцатом веке, всего около пятнадцати фамилий – по одной на каждую категорию человеческой деятельности. Я был поражен: в списке нет ни одного соотечественника! Будто русских вообще не существует!

      – Не горячись. Чего ты хочешь от тех, кто тысячи лет пытается доказать, что мы были язычниками и рабами?

      – Но это же ни в какие рамки не лезет! Например, против категории «живопись» стоит фамилия Пикассо. Что, в ХХ веке в России не было художника, равного ему по таланту? Чушь!