Горькое молоко – 3. Сайга для деда. В погоне за кардиналом. Владимир Алексеевич Козлов

дорогой подарок, – взволнованно произнёс Дед. Он расчехлил карабин, погладил его приклад и вновь засунул его в чехол.

      – Спасибо вы меня прямо огорошили этим подарком. Охота на уток уже открылась, сходим с тобой в милицию завтра, зарегистрируем его на меня, и жди нас с тётей Ирой в деревне. Она уже мне с утра все уши прожужжала про охоту. А сейчас давайте за стол садитесь. Мы все здесь спортсмены, отметим праздник, как подобает.

      – Кто у вас за рулём? – спросил Дед у племянников.

      – Ты Дед хочешь определить, можно ли нам выпивать, – сказал Сергей. – Отвечаю – можно. Вовке до дома идти тридцать секунд, а меня назад Зурита повезёт домой. Он не пьёт сейчас.

      – Давно ли завязал? – поинтересовался Дед.

      – После суда, сразу бросил. Ему условно дали три года. С завода упёр пять пачек электродов. Весь суд уморил своим последним словом.

      – Что он там такого смешного задвинул? – спросила Ирина.

      – Он судье сказал: «Я говорит, – свою вину осознал полностью, и прошу наказать меня по всей строгости закона. Не щадя мою прекрасную личность, приговорите её к самому большому сроку, который предусматривает данная статья». …Прокурор запросил ему один год лишения свободы. Его судья спрашивает, – а почему вы себе запрашиваете срок, больше чем прокурор? – А он ей отвечает: – Но имейте в виду, если мне в тюрьме не понравится, – сразу выпускайте меня оттуда.

      – Что прямо так и сказал? – спросил Дед.

      – Слово в слово, – засмеялся Сергей. – Судья женщина его юмор оценила милосердно в три года условно. Он домой после суда пришёл, а полквартиры пустые. У жены спрашивает: «Где аппаратура дорогая и мой кожаный плащ? А она ему выдаёт: – В твоём условном сроке». Он её обозвал саблезубой тигрицей, за её два верхних клыка, и пообещал ей, что воровать начнёт снова. Но началом его воровской деятельности будут её золотые брюлики и тряпки. Она дура после его слов снесла все свои ценности к своим родителям, не понимая, что Зурита пошутил.

      – Ладно, хватит про Зуриту, – сказал Дед, – знаем мы про все его чудачества, садитесь за стол? Вы меня сегодня удивили и омолодили на десяток лет своим подарком. Давайте дуло ему смажем.

      – Иван Романович, вы старым ни когда и не были. То, что Дедом зовут, я считаю это почётно и уважительно! Не забывайте, что пацан считается до семидесяти лет, – сказал Колчак.

      – Это Вовка на зоне так считается. Там, если с умом жить, можно сохранить свою молодость и здоровье. А на свободе в наше время трудно сохранить не только здоровье, но и жизнь. Чего там говорить, – махнул Дед рукой, – сам – же недавно убедился.

      – Это они сорвались от нас эти ублюдки. Сами себя порешили, а так бы им всем труба была, – сказал Серый. – Хозяин их мент, смерть свою нашёл быстро. За Захара, получил пулю в Австрии. Пашу Петухова, и одиночная камера не спасла. Теперь все подобные им отморозки хвосты поприжмут здесь. Пускай знают, что за смерть вора отвечать придётся