50 и одно дыхание глубже. Лина Мур

мыслях, фантазиях. И сейчас мне комфортно быть в себе. Наверное, так я восстанавливаюсь. Я не думаю о суициде, если ты из-за этого переживаешь. Мне просто хорошо наедине с собой, – честно отвечаю я.

      – Хорошо. Но возвращайся к нам, мы скучаем по тебе. Очень. Я люблю тебя. Возможно, я не хороший человек, и подруга из меня хреновая, но я люблю тебя. Ближе у меня никогда не будет никого, и хочу, чтобы ты была счастлива. Ты заслуживаешь это. Однажды я сделала ошибку, но больше этого не сделаю, – шепчет она, а её зелёные глаза наполняются слезами.

      – Я знаю, Сара. Ни в чём тебя не виню, всё хорошо, – заверяю я её.

      – Нашла! – Крик Ами вызывает у нас улыбку, и мы выходим из ванной, а навстречу к нам девушка, играющая в руке коробкой с феном.

      – Устроим салон красоты на дому? Ещё я нашла это, – поднимает другую руку с ванночкой для рук.

      – Маникюр. Можно я тебе сделаю? – Спрашивает Сара.

      – Да, только потом вы свалите отсюда на хрен, – улыбаясь, отвечаю я. И девушки заливаются смехом, кивая мне и уводя в гостиную.

      Бесконечные минуты издевательства надо мной вызвали головную боль, желание выставить этих двух вон. Удалось поесть сэндвич, пока вытягивали мои волосы, изрезали пальцы. Терпела до критической точки, когда в ход пошли щипчики. В руках Сары это казалось оружием, и я подскакиваю с места, пряча свои руки за спиной.

      – Всё, с меня хватит, – заявляю я.

      – Но ты хотя бы посмотри на себя, – просит Ами.

      – Потом… завтра. А сейчас идите, вам нужно подготовиться к вечеру, – указываю им на дверь.

      – Ладно. Тогда до завтра. Позвони нам, может быть, в кино…

      – Вон! – Повышаю я голос, смотря, как подруги, перешёптываясь друг с другом, идут к коридору и машут мне.

      И только через несколько секунд я могу вздохнуть и осесть на пол, слушая тишину. Кажется, что моя голова огромная от их голосов и шума. Благодарна им… буду… завтра, а сейчас я устала от них. Понимаю, всё понимаю, но не могу принять эту весёлость и жизнерадостность. Не для меня она сейчас. Вздыхаю и встаю, возвращаясь к маникюру. Доделать хотя бы надо, а то Сара практически живого места не оставила на моих пальцах. Это занимает меня и даже расслабляет. Наслаждаюсь тишиной и одиночеством. Прекрасно, сейчас это для меня лучшее лекарство от боли.

      Пятый вдох

      – Марк, прости, но… – замолкаю, теребя чайную ложечку, и не могу найти оправдания своему отказу. Думала, что это будет легче.

      – Понимаю, – отвечает он в трубку.

      – Спасибо. Хорошо повеселиться, – произношу я, всматриваясь в чай, который остыл как полчаса назад.

      – Но я всё же, скажу на проходной, что Мишель Пейн опаздывает. Вдруг ты решишься, – тихо произносит он.

      – Пока, Марк, – отключаю вызов и кладу телефон на стол, шумно вздыхая.

      Я даже в зеркало ещё не смотрелась, совершенно не интересно, что со мной они сделали. Два часа, если не больше, просто сижу в этой комнате и пытаюсь себя чем-то занять. Даже свет не включаю, в темноте и одиночестве.