Куратор Истории. Юрий Иванович

и сейчас Фрэд Куппо завёлся с полоборота, начав сыпать ссылками, именами и названиями нужных статей. Он всегда болезненно относился к фактам недоверия к его знаниям.

      Тогда как я мысленно себя озадачил:

      «Напрасно я так с обувью поступил, теперь и в самом деле могут на «хвост» присесть. Конечно, следовало от неё избавиться из-за «трония-413», но зря оставил такую улику в лапах полиции. Надо было обувку куда-то в бензин макнуть да поджечь…»

      Но это сейчас хорошо думается о бензине и легко сообразить, где его отыскать. А когда не знаешь, в какой именно точке приземлишься, да с погоней в тылах, все нюансы не просчитаешь, ведёрки с напалмом, где надо, не расставишь. А нужной подсказки по моим информканалам так и не поступило.

      В то же время я вспомнил, точнее – очень надеялся, что запах мой после метаморфозы в иного человека меняется. Судил я по тому факту, что в данном моём состоянии знакомые собаки с кошками ко мне относились всегда ровно, спокойно, а то и дружественно. Зато при боевой трансформации моего тела что собаки, что коты всячески спешили убраться с моей дороги. А уж если не успевали это сделать, попросту замирали лёжа, да ещё и с закрытыми глазами.

      Странно? Ещё как! И это ли не подтверждение тому, что наши ближайшие друзья человека обладают разумом? Пусть и на непонятном нам пока уровне.

      Опять же, странное поведение собак и котов, которые пытаются вырваться от хозяев, а потом замирают, словно умерли, меня уже два раза чуть не привело к крупным неприятностям. Теперь приходится учитывать этот фактор постоянно, когда я нахожусь в облике Вампира. Стоит о нём выведать полиции или простым обывателям, как меня быстро вычислят. Один раз-то я сбегу, а вот на второй могут и нафаршировать свинцом. Или ещё какую пакость подстроят.

      Теперь вот ещё надо будет проверить утверждения нашего толстяка. Запах – запахом, а вот капли пота и микрочастички тела в самом деле могут в будущем обернуться мне во вред.

      Тогда как Фрэд закончил вываливать свои доказательства и напомнил очевидное:

      – До «покаяния» осталось несколько минут, включаем визор! – Это он так неверно называл наш большой, настенный телевизор.

      Вообще-то в рабочее время просмотр телепрограмм не приветствовался шефом нашего отдела. От более вышестоящего начальства тоже могло влететь, коль оно заметит нецелевое использование громадного экрана, занимающего полстены. Но мы никогда не злоупотребляли своими вольностями, тем более речь идёт о крайне исключительном случае. Вон ведь, в коридорах ни души не осталось, все сейчас пялятся в экраны, ожидая сенсационных заявлений от укушенного Грэйхемцена.

      Только остальным легче, с ними рядом нет сейчас вреднющего соглядатая. Потому что мы все без исключения были уверены: Юлия докладывает своему любовнику обо всём, что творится в отделе. Иное поведение с её характером невозможно.

      Поэтому Мэтт Бьюрни выразила сомнение вслух:

      – Как бы нам не влетело…

      – Как бы кто-то не улетел в окно