Куратор Истории. Юрий Иванович

говорил Рома, как ни странно, твёрдым, решительным голосом, в своей привычной, полной харизмы манере. Ну разве что иногда кривился, видимо, от сдерживаемой с трудом боли:

      – Ждёте моего покаяния? Так его нет у меня! Потому что ни в чём себя виноватым не ощущаю. Зато твёрдо уверен: гнев высшей справедливости, которая направляет руку Вампира, на меня обратили специально. Причём сделали это самым подлым и коварным способом, извратив все факты и существующие реалии. А раз мне всё равно умирать, то я постараюсь обрисовать вам всех тех, кто очень и очень заинтересован в моей смерти. А также высветить все мотивы их ко мне ненависти. Итак…

      Когда он выговорился, некоторые сильные мира сего пожалели, что ещё вчера не взорвали госпиталь вместе с фундаментом. Ранее они считали себя в отношении Ромы практически безгрешными, ведь конкурентная борьба никогда, по их понятиям, не считалась преступлением. Но это лишь срабатывало в случае двойных стандартов. Зато если смотреть на всю возню и палки в колёсах с точки зрения непредвзятого закона, то если уж не тюрьма, то общественное порицание грозило многим, с кем пересекались пути-дорожки господина Грэйхемцена.

      К тому же на само покаяние собирались самые оголтелые, самые фанатично настроенные корреспонденты. Вместе с последними жертвами уже сложился этакий взвод самых отчаянных правдолюбов. Они не только каждое слово «укушенного» доводили до сознания своих читателей, слушателей и телезрителей, они ещё и сопровождали это каждое слово таким потоком развёрнутых комментариев, что некоторым фигурантам впору было стреляться. Или вешаться. Или из окна выпадать, как бы случайно. В последнем случае родственники погибшего имели возможность получить хоть какую-то страховку. Или помощь.

      Мало того, в специально выделенном для пресс-конференции зале госпиталя господина Грэйхемцена внимательно слушали с десяток его самых рьяных сторонников и последователей. Присутствовал также контингент представителей прокуратуры, коих пригласили из числа лиц, наиболее непримиримых к несправедливости во всех её проявлениях.

      Иначе говоря, уже к середине речи умирающего миллионера становилось понятным: он попытается захватить на «тот свет» как можно больше недоброжелателей. А если и не получится отомстить смертью, то уж седые волосы и погибающие стаями нервные клетки гарантированы большинству упомянутых «незлым, тихим словом».

      Не погнушался Рома потоптаться и по государственным чиновникам, замешанным в коррупции, покрытии наркоторговцев и крышевании крупных преступных группировок. Досталось и сенаторам некоторым на орехи. Много, очень много появилось обиженных на жертву вампирского террора.

      А ему и плевать было, всё равно недолго осталось мучиться. Как бы…

      Потому что перед разрешением задать ему несколько вопросов Грэйхемцен заявил:

      – И умирать просто так я не собираюсь. Верные друзья отыскали для меня один из редчайших вариантов излечения. Непроверенный вариант, правда, и не совсем изученный. Но у меня не остаётся выбора, когда остальная