Приключения инопланетянина в России. Сергей Юрьевич Чупров

выпить меня совсем не прельщала. Мой же напарник только хитро улыбнулся.

      – За дополнительную работу тоже вознаграждение полагается, – заметил он. – Так что бутыль и закусь не забудь!

      – Кто про что, а вшивый все про баню… Горбатого только могила исправит, – буркнула Петровна. – Ладно. Будет вам и бутылка, и закуска.

      На том и порешили. Я никак не мог дождаться завтрашнего дня. Интуиция подсказывала мне, что грядут перемены…

      Проба сил.

      В субботу утром, как и договаривались, ровно в назначенное время я был у Маруськи. Та оглядела меня критическим взглядом и крикнула:

      – Петруха! Там в шкафу твой черный в полоску костюм висит. Все равно ты его не носишь, да и мал он тебе. А ему в самый раз будет. Надо переодеть Василия. Не то мои товарки еще сплетни начнут распускать…

      Мужа Марьи Петровны – Петра Савельича – я видел и раньше, но мельком. Он приходил домой уже тогда, когда мы заканчивали дневной объем работ и собирались восвояси. Сейчас же представилась возможность познакомиться с ним поближе. Мужиком он был безотказным, словоохотливым и добрым, выполнявшим при Маруське роль персонального водителя, а также разнорабочего.

      Ему очень шли коротко подстриженные русые волосы, и небольшие залысины не только не портили его, а, наоборот, придавали какой-то особый колорит. Савельич любил удобную одежду, не требующую ухода, отдавая предпочтение джинсам, свободным свитерам и кроссовкам. И вообще был очень неприхотлив в этом вопросе.

      Не успели мы с ним узнать друг друга поближе, как он принялся без умолку говорить о себе. В этом словесном урагане Петр останавливался только для того, чтобы вдохнуть воздуха и перескочить с одной темы на другую. Нельзя сказать, что речь его была не связанной, просто мысли у него неслись с такой скоростью, что угнаться за ними становилось довольно проблематично.

      Петра отличала одна слабость – он обожал промочить горло бутылочкой – другой пива. Крепкие напитки Савельич не признавал. Видимо сказывалась его профессия.

      – С похмелья баранку не больно покрутишь. Ладно, если в столб угодишь, а то еще хуже… На дороге мелочей не бывает, – любил приговаривать он.

      В рабочие дни Петр подрабатывал извозом. А по вечерам любил погулять с собакой, предварительно припрятав в кустах у дороги бутылку своего любимого напитка. Маруська дома без особого повода выпивать ему не позволяла.

      Меня удивляло, как могут уживаться вместе столь разные люди. Петр Савельич человеком был очень общительным и легко находил общий язык с любым незнакомцем. Марья Петровна же, наоборот, не жаловала бесполезных разговоров. А если уж и затевала беседу или накрывала на стол, то всегда преследовала строго определенную цель. Она вообще делила своих знакомых на две категории. В первую входили те, кто мог быть ей полезен. С ними она могла и поболтать, и по рюмочке пропустить. Со второй же категорией людей, которые не могли принести конкретную пользу, предпочитала