Человек-Паук. Вечная юность. Стефан Петручо

в синем мундире оскорбительно захохотал.

      – Это уж точно! Выйдешь – как только в тюрьме подберут костюмчик по размеру!

      Возможно, этот болтун впервые в жизни почувствовал, будто у него есть причина торжествовать. В одном он был прав: время уходило. Через несколько часов его перевезут на остров Райкер, в тюрьму для особо опасных, гораздо лучше оборудованную для содержания таких, как он, чем это столетнее здание с интерьерами 1920-х и камерами, отгороженными старомодными решетками.

      Уэсли советовал положиться на то, что его вытащат адвокаты. Да, они были лучшими из тех, что можно найти за деньги, но Фиск вряд ли был единственным богатым преступником среди их клиентов. Если уж Маггии удалось внедрить шпиона в его собственную организацию, что помешает им перекупить его адвокатов?

      Поэтому вместо того, чтобы довериться посторонним, Кингпин всю ночь хватался за одну и ту же пару железных прутьев, во всю глотку понося своих охранников и сами небеса – и в то же время расшатывая, выкручивая из гнезд старое хрупкое железо. Пока что прутья удалось провернуть на четверть оборота. Они еще не готовы были сломаться, но скоро, скоро…

      – Вот подойди поближе, и я заставлю тебя сожрать эту газету, – прорычал он.

      Этот идиот в самом деле поднялся на ноги:

      – Вот как, босс? Вот эту вот самую газету?

      Его напарники напряглись.

      – Фрэнк…

      Но тот лишь отмахнулся:

      – Все окей. Все под контролем.

      Когда этот Фрэнк приблизился настолько, что в камере повеяло вонью его пота, Фиск сделал вид, будто хочет дотянуться до него, прекрасно понимая, что его рука не протиснется сквозь прутья.

      Взглянув в его налитые яростью глаза, невежа презрительно усмехнулся.

      – Еще одна горилла угодила в клетку! Ну, что ты мне сделаешь?

      Казалось, Фрэнк собирается вернуться на место, но вместо этого он наклонился ближе и прошептал – так, чтобы не слышали остальные:

      – Сильвио Манфреди шлет наилучшие пожелания.

      Адреналин ударил в голову. Кингпину даже не пришлось крутить прутья – он просто разорвал их пополам. Защемив между прутьями шею ошеломленного полицейского, он шагнул из камеры в коридор.

      Двое остальных потянулись к оружию.

      – Ни с места! Будем стрелять!

      Но Фиск пинком перевернул стол, заслонившись им от пуль, а вторым пинком отправил его в сторону надзирателей.

      Обернувшись к отчаянно верещащему Фрэнку, зажатому между железных прутьев, Кингпин поднял его в воздух. Багрянец на лице полузадушенного полицейского был просто восхитителен.

      – Прошу вас! Я не хочу умирать!

      Кингпин цокнул языком.

      – С прискорбием вынужден сообщить, что здесь наши интересы противоречат друг другу. Но, возможно, тебе удастся переубедить меня. Говори, как Сильвермэйн узнал о моих планах?

      По скрюченной шее полицейского текла кровь – шершавое железо расцарапало ему кожу.

      – Не знаю. По слухам, он встречался с каким-то типом, скрывавшим лицо под капюшоном