Две Родины. Георгий Богач

из Чернигова сала прислали с прожилками мяса, такого, как люблю. Бывал в Чернигове, Паша?

      – Не приходилось.

      – А я там родился, тренировался, стал мастером спорта. А когда в сборную команду Союза попал, в Москву позвали. Там и застрял. Но Питер я очень уважаю. Что ни говори, культурная столица. Здесь много толковых гимнастов было. Все мне в них нравилось, но какие-то они не боевые были, я бы сказал, слишком скромные. Мало питерцев в сборную Союза попадало, мало. Наглости и напористости им не хватало, а в спорте без этого нельзя. Но ты-то, надеюсь, в сборную России попадешь. Если старших слушаться будешь. Ты сам себе накладывай в тарелку все, что нравится, осетринку бери, стерлядочку, картошечку, салатик, – Анатолий Георгиевич налил себе стопку водки, смачно выпил, крякнул, воткнул вилку в соленый груздь, закусил.

      Павел вопрошающе посмотрел на Ирину Михайловну, ожидая, что она тоже сядет за стол.

      – Иришка, к сожалению, с нами поужинать не сможет, обещала к соседке зайти, массаж ей сделать. Она классно массаж делает. Меня, помню, от радикулита спасла, – Анатолий Георгиевич пристально посмотрел на Ирину Михайловну, и та вдруг заторопилась.

      – Да, да! Я к Женьке из тридцатой квартиры обещала зайти, шею размять. У нее сильно давление подскочило, – она пошла в прихожую, и за ней захлопнулась дверь.

      Анатолий Георгиевич налил себе еще стопку водки, выпил и закусил салом.

      – Вот какое дело, Паша. Я являюсь членом технического комитета не только Российской федерации гимнастики, но и Международной федерации. А ты знаешь, что такое технический комитет?

      – Ну, он занимается, наверное, определением трудности элементов, комбинаций и связок, составлением обязательных программ…

      – Правильно. Но это еще не все. Предположим, тебя озарило и придумал ты новый элемент, скажем, на кольцах. И со своим тренером начинаешь разучивать его методом проб и ошибок. Ты набиваешь синяки, растягиваешь связки, падаешь, но в конце концов исполняешь-таки то, о чем мечтал и грезил. И ты первый, кто исполнил какое-то хитрое сальто, невероятный выкрут или поворот на тысячу восемьдесят градусов! И ждешь после этого, конечно, что все тебя начнут хвалить и на руках носить. Но все не так просто. Ведь посмотреть на новый элемент можно по-разному. Оценить его можно как что-то новое, прогрессивное, сложное или, скажем, как упрощенную модификацию давно известного элемента, снижающую его техничность и сложность. И последнее решающее слово тут за техническим комитетом Федерации гимнастики. Новые перелеты на перекладине, акробатические прыжки, круги на коне приносят впервые исполнившему их гимнасту славу, почет, медали и деньги. И не только гимнасту, но и его тренеру. А там, где слава и деньги, там зависть, сплетни, месть и подножки. Именно технический комитет определяет необходимую амплитуду исполнения нового элемента, положение ног, рук, туловища, головы гимнаста. Скажем, если ноги согнуты в коленях, то это ошибка, если гимнаст вылетел над снарядом на малую высоту, то этого недостаточно. И оценку за исполнение судьи то понижают, то повышают, то вообще считают