Доступная женщина. Андрей Арсланович Мансуров

матери. Я, как могу, стараюсь сохранить их в рабочем виде… Но всё равно – вон ту, синюю, недавно пришлось перепрошить – переплёт обветшал… Буквально развалился.

      – Можно?! – её рука сама потянулась… Он кивнул:

      – Конечно. Вон – садись на диван. Я пока посмотрю, чего бы нам сделать на обед.

      – Нет, Михаил Геннадьевич, это не дело. – она резко отвернулась от полки. – Раз уж вы меня выбрали – должны были прочесть и мелкий шрифт: «если хозяин не возражает, готовить предпочитает самостоятельно»! Кстати… А «хозяин не возражает»?..

      – Не возражает. Холодильник – в твоём полном распоряжении. И…

      Вот ещё что. Перестань звать меня по имени-отчеству, и на «вы». А то я чувствую себя так, словно привёл в дом своего Босса – Валентина Игоревича!

      Она покачала головой. Затем присоединилась к его смеху – даже всплеснула руками, покачав головой:

      – Боже! Вот уж не думала, что это может вызывать такие… ассоциации! Хорошо. Постараюсь отойти от наших Инструкций. Если, конечно, вы… ты – не против.

      – Конечно, нет! Пойдём – кухня там.

      На кухне Наталия первым делом подошла к раковине. Вымыла руки с мылом. И только потом открыла дверцу величественной белой громадины. Присвистнула:

      – Михаил! Вы… Тьфу ты – ты! – похоже, любитель поесть. Чего не скажешь по… – она окинула удивлённым взглядом его поджарую спортивную фигуру.

      – Нет. Я очень… непритязателен в этом плане. А столько всего – потому, что я всегда затариваю оптом. Когда берёшь больше, чем на сто кредитов, в гипермаркете постоянным клиентам всегда – пять процентов скидка. И холодильник купил сразу большой, чтобы дольше не посещать… Гипермаркет. – он почуял, как щека непроизвольно дёрнулась. Чёртов психиатр мог бы сказать, что… Да, «асоциальные тенденции», мать их…

      Наталья, похоже, не замечавшая ничего, поскольку её полностью поглотило содержимое холодильника, уже выудила с верхней полки кусок говядины, при этом довольно, словно кошка, заурчав, а из нижнего отделения сетку с луком и другую – с морковью.

      Но после его слов на пару секунд замерла, вскинув взгляд:

      – Я так понимаю, ты тоже… Людей не очень любишь? Социофоб?

      – Знаешь, Наталия… Мне уже начинает казаться, что у нас в детстве был один психоаналитик.

      Она снова рассмеялась. Не натянуто и тихо, как в первый раз, а от души – взахлёб. Но мясо и сетки всё же успела выложить на кухонный стол:

      – Михаил. Спасибо за кусочек юмора – он мне сейчас… Да и вообще всегда… А психоаналитиками нас, девочек, не баловали… Но – хватит об этой теме!

      Сейчас начну священнодействие!.. Смотреть можешь сколько угодно, а вот помогать или советовать… Пожалуйста – не надо!

      – Намёк понял. Молчу. Смотрю с вожделением. Выдаю посуду. – он открыл шкаф с аккуратно уложенной посудой, и нагнулся, – Тебе – большой казан?