Жизнь. Лилия Сергеевна Селяева

Здесь не только заторможенность в развитии, здесь, ко всему прочему, неадекватная реакция на происходящие события – смех без причины.

      – Значит ты – сумасшедший. – сказала я.

      –Нет, нет, нет! Ты себя тоже не исключай! – ответил он и посмотрел мне в глаза. Затем его улыбка медленно сползла с лица. Он держался за руль и его неподвижный взгляд говорил о беспокойстве. – мне нужно тебе кое-что сказать…

      – Говори…– ответила я.

      –Поехали на дворцовую набережную? – спросил он оживившись.

      –Вперед капитан. – ответила я.

      Он выжал сцепление, переключился на первую передачу и тронувшись мы двинулись на встречу ночному городу.

      ***

      Мы оставили машину у главного входа на Дворцовую площадь, пересекли ее и вышли к Неве.

      Какое-то время мы шли молча, но никто из нас не чувствовал вины за отсутствие слов. Это было приятное молчание, и неловкости здесь места не было.

      – Думаешь, одиночество убивает людей? – спросил Дима и остановился, вглядываясь вдаль мерцающих огней на другом берегу Невы.

      – Не знаю. Надеюсь, мне не придется искать ответ на этот вопрос – ответила я.

      – Помнишь у Ремарка «Три товарища»?

      – Конечно.

      – Как жаль, что никогда не прочтешь продолжения. Мне бы очень хотелось знать, как Роберт справился, когда Пат ушла…

      – Он видел десятки смертей.

      – Но ведь это смерть в отсутствии войны. Это другое…– сказал Дима и, обхватив шею руками, устремил свой взгляд в темную бездну реки.

      – Не в этом вовсе суть…– немного помедлив, ответила я.

      – А в чем же?

      – Он не был одинок. Этот роман не только о любви, понимаешь? Ведь, несмотря на тяжелые потрясения в жизни, у Роберта остался Кестер, его верный товарищ, а между ними было самое главное – понимание. А понимать, значит не быть одиноким.

      – А между нами есть понимание? – неожиданно для меня спросил Дима.

      Я не узнавала своего друга. Его лицо приобрело незнакомые мне черты, а в словах не было ни капли иронии.

      Я замешкалась, но нужные слова сами пришли мне в голову.

      – Я думаю, что да…иначе, я бы знала ответ на твой первый вопрос.

      Он посмотрел на меня с горечью в глазах, как-будто узнал самую дорогую, но одновременно самую недоступную для него правду.

      – Я думаю, когда люди теряют друг друга, не по причине смерти, а по причине неких обстоятельств, это равнозначно ей – говорил Дима.

      – Даже хуже – продолжила я – ведь ты идешь на поводу этих обстоятельств…они не ставят точку, в отличие от смерти, а ты все равно идешь…

      – Я должен уехать – перебил меня Дима.

      Мое дыхание замерло.

      – Я должен уехать – повторил он со вздохом – отец договорился на счет моей интернатуры в Бостоне. Там отличная клиника, опытные хирурги. Вот такие обстоятельства. Я знал об этом, но боялся сказать, ведь ты останешься здесь одна…

      Я не