Научная объективность и ее контексты. Эвандро Агацци

сокрушительными для эмпиристской философии науки (и не только для нее). Это, во-первых, тезис, что невозможно провести никакого надежного различения между наблюдательными и теоретическими понятиями, просто потому, что не существует чисто наблюдательных предложений в строгом смысле. А во-вторых, тезис, согласно которому, поскольку все понятия в некотором смысле теоретические, их значения релятивизируются к теории, в которую они встроены, до такой степени, что не допускают никакого сравнения ни между высказываниями, принадлежащими к разным теориям, ни между самими теориями (что является одним из смыслов тезиса о несоизмеримости научных теорий[140]). В этом разделе мы обсудим первый из этих тезисов. Первый наш пункт состоит здесь в том, что мы говорим здесь не о наблюдательных предикатах, а об операциональных предикатах, что оправдывается предшествующим обсуждением роли операций в науке, которая ни в коем случае не может быть поставлена на один уровень с наблюдениями. Чтобы убедиться в этом, рассмотрим тот факт (уже подчеркнутый в гл. 2), что наблюдения неизбежно отсылают нас к приватности наблюдателя, потому не могут соответствовать требованию интерсубъективности. (Еще одна причина отказа от наблюдаемости в пользу операциональности появится вскоре.)

      Теперь мы можем следующим образом сформулировать нашу проблему: мы стоим перед фактом, что все понятия в науке должны быть контекстно-зависимыми, но в то же время глубочайшее убеждение всякого ученого, как и неангажированного философа науки, состоит в том, что операциональные понятия не являются контекстно-зависимыми, поскольку они соотносятся с чем-то таким, что лежит «вне теории» и даже является предварительным условием существования теории, так, как это обстоит с операциями.

      Путь к примирению этих двух противоположных тезисов можно найти, обратившись к интенсиональной концепции значения. Эта концепция не утверждает, что значение понятия сводимо к его интенсионалу или что понятие экстенсионала пусто или бесполезно; она просто говорит, что, несмотря на хорошую службу, которую экстенсиональная точка зрения сослужила математической логике, интенсионал играет не менее важную роль в методологии по крайней мере эмпирических наук (но на самом деле не только их).

      Под интенсионалом некоторого понятия мы понимаем то, что хотим выразить, когда, например, выказываем это понятие о какой-то вещи в суждении. Говоря по-другому, интенсионал есть комплекс атрибутов (таких как качества, свойства и отношения), которые «понимаются» под этим понятием и включаются в его значение. Такие атрибуты являются, конечно, аспектами «реальности», но они являются всеобщими только как «абстрагированные» разумом. Интенсионал есть поэтому (по крайней мере в некотором из смыслов) множество «абстрактных» объектов (entities), тогда как экстенсионал есть множество индивидов, очень часто конкретных, к которым может корректно применяться интенсионал.

      Этому вопросу была посвящена обширная

140

На самом деле это конкретный способ представления несоизмеримости, тесно связанный с лингвистическим взглядом на научные теории. Однако другие подходы к представлению несоизмеримости связывают ее с «гештальтическим» переключением; они представлены, например, в Dilworth (2008). Они также ближе к общей концепции науки, предлагаемой в этой работе, как станет видно позже.