Принцип высшего ведовства. Анна Клименко

тебя… так напугало?

* * *

      Не паниковать. Не паниковать. Если психопат видит, что ты его боишься, это придает ему храбрости… Кажется, так говорят – но, Господи, как же трудно держать себя в руках! В то время, когда тебя в руках держит чудовище, исполосовавшее спину молодой ни в чем не повинной девушки…

      Он с интересом заглянул мне в глаза. Терпеливо повторил вопрос.

      Главное – заставить себя говорить, спокойно, размеренно, как будто Эрик здесь совсем не при чем.

      Я чувствовала тепло его рук на талии, ощущала дыхание с терпким привкусом какого-то лекарства. И в тот миг, когда мутная волна паники почти накрыла меня с головой, в мозгу выкристаллизовалась совершенно безумная и неуместная мысль.

      А что было бы, поцелуй он меня сейчас?

      Мама дорогая, я схожу с ума…

      Тут же выяснилось, что моя шальная мысль оказалась куда действеннее пощечины, укуса за нос и удара коленом в пах вместе взятых.

      Стоило подумать о поцелуе, как маньяк тут же меня отпустил и даже – как мне показалось – попятился. Это воодушевляло. Я тут же попыталась напустить на себя вид нашкодившей ученицы и начала мямлить о том, что пошла искать «кого-нибудь» и заблудилась среди всех этих коридоров и комнат.

      – Ты неслась к окну так, словно за тобой черти гнались, – Эрик смерил меня недоверчивым взглядом.

      Не-а. Похоже, он не поверил ни единому моему слову, принимая игру.

      – Мне показалось, что там кто-то есть, – я неуверенно ткнула пальцем себе за спину, и тут же пожалела.

      – Пойдем, посмотрим.

      Он взял меня за руку и решительно двинулся вперед. Боже мой, а если мы сейчас наткнемся на Малику, и Эрик тут же поймет, что я испугалась именно ее искалеченной спины?!! Тогда точно, не уйти мне отсюда живой. И эти дьявольские глаза будут последним, что я увижу в этой жизни.

      – Нет! – я почти взвизгнула, уперлась ногами в пол, – я лучше вернусь… в гостиную…

      – С тобой точно все в порядке? – в потемках мне было трудно разглядеть выражение его лица. Но голос, голос… Эрик попросту посмеивался надо мной.

      – В порядке, – недовольно буркнула я и выдернула пальцы.

      – Вот и хорошо, – тихий смешок. А затем… – Ты даже не представляешь себе, на кого похожа.

      «На себя бы посмотрел час назад», – мысленно огрызнулась я.

      – Распускающийся тюльпан. Запаха еще нет, но лепестки вот-вот развернутся, и… Впрочем, – добавил он совершенно будничным тоном, – пойдем, я проведу тебя в гостиную. Мне нужно закончить кое-какие дела, а потом я вернусь… И нам нужно поговорить. Очень серьезно.

      Эрик развернулся и быстро пошел вперед. Я – за ним, поминутно оглядываясь и содрогаясь от одной только мысли, что снова увижу светлое платьице Малики. Мы быстро миновали комнату, увешанную старинными портретами в резных рамах, прошлись по коридору в деревянных панелях, мимо доспехов средневекового рыцаря, мимо коллекции кинжалов в дорогих ножнах…

      Любитель средневековья, да уж. И все-таки, а если бы он меня поцеловал?

      Господи, я начинаю тяжко бредить. Это все бессонная ночь, стрессы, переутомление на