Изумрудные глаза Будды. Мария Жукова-Гладкова

что-нибудь слышали? – командир корабля внимательно посмотрел на Татьяну.

      – Мне показалось, что девки дрались, – слегка улыбнулась Татьяна. – Но в свете других событий…

      Второй пилот вздохнул.

      – Маринку мы развяжем, – сказал он. – А поклонницы пусть лучше посидят с кляпами. Там вполне могут прятаться и другие. И они связали этих. Или их связал кто-то из труппы Артура, что тоже случалось раньше. В этом плане не волнуйтесь.

      – Если б вы раз десять полетали с этими артистами… – многозначительно произнес третий летчик. – Сегодня еще тихо. И бабы на Артура не бросаются. Так что лучше пусть сидят связанные.

      Дверь в кабину открылась.

      – Здесь и так тесно! – крикнул командир корабля.

      – Значит, будет еще теснее, – ответил уверенный мужской голос.

      Мы с Татьяной повернули головы – и уставились в два дула. Молодой незнакомый нам мужик держал в обеих руках по пистолету.

      – Дамочки – на пол, – приказал он. – И оператор.

      «Он знает, что Пашка – оператор?» – мелькнула мысль, но команды мы все втроем выполнили. Правда, мы с Татьяной успели переглянуться и на пол не легли, а сели. Лечь тут было бы проблематично. Я незаметно включила в кармане диктофон, приготовленный для чего-то подобного.

      – Меняем курс, что ли? – устало спросил командир корабля. – Куда нужно?

      От такой невозмутимости террорист, по-моему, слегка прибалдел.

      – Молодой человек, говорите куда, – так же спокойно попросил второй пилот. – В Швецию? Финляндию? В Чечню? Если в Африку – не дотянем.

      – Мужики, а поэта помните, который на заре перестройки куда-то в Прибалтику захотел вместо Питера? – спросил у коллег командир корабля. – Я только не помню, куда именно. То ли в Эстонию, то ли в Литву…

      – А что это вдруг? – подала голос с пола я.

      – Как член Союза писателей и просто гражданин хотел привлечь внимание общественности к отключению света у народа, который хочет свободы, – пояснил второй пилот.

      – И что дальше? – не отставала я, почуяв материал. – Белая горячка?

      – Нет, какую-то шизофрению особую нашли.

      – Вид, типичный для поэтов? – подала голос Татьяна.

      – Вроде того, – хохотнул командир корабля. – Ведь больше никак было не объяснить. Ни материальной заинтересованности не было, ни каких-то других личных мотивов.

      – Вы меня слушать собираетесь?! – рявкнул террорист. – У меня-то точно нет шизофрении, хотя бы потому, что я не поэт.

      – Кстати, это ваши сообщники сняли нас с радаров? – уточнил третий летчик.

      – Нет, я. – Парень широко улыбнулся, и в этот момент показался мне совсем мальчишкой.

      – А вы не расскажете как? – спросил второй пилот. – Просто любопытно.

      – В России много талантливых людей, – заметил террорист. – А при должной стимуляции труда наши люди способны изобрести все, что угодно. И изобрели. На радарах мы не появимся. Нас, считайте, нет.

      – Вы нас взрывать собираетесь? – уточнила я, ругая себя последними словами за то, что не попробовала воспользоваться