Медвежьи сны. Светлана Смолина

что ее испытывают, и приняла игру. – Сейчас не лихие девяностые. Люди научились договариваться культурно.

      – В девяностые ты под стол пешком ходила, пока братва на шестисотых договаривалась с народом, – усмехнулся одними губами мужчина.

      – Вы мне льстите, – сказала она, охватив одной кокетливой улыбкой сразу двух мужчин. – В то время я уже давно вышла из-под стола.

      – Вечер воспоминаний устроим после сделки. – Мужчина удобнее устроился на стуле и сложил на груди руки. – Так что с машиной?

      – Есть еще одно условие. – Маруся покрутила на пальце обручальное кольцо и взяла эффектную паузу, заставив троих оппонентов занервничать. – Даже не одно.

      – Не расходуй мое время, – не выдержал хозяин. – Я могу и передумать.

      – Мурселаго не должна засветиться в базе и на дорогах Московской области.

      – Обиженный муж? – понимающе кивнул покупатель.

      – Почему же обиженный! – улыбнулась она, вдруг поняв, что может расслабиться. – Со связями в столичном регионе. И если он появится здесь, всем не понравится.

      – Мы у себя дома! – На этот раз в холодных глазах промелькнуло подобие улыбки. – А кто защитит тебя?

      – Он приедет не воевать, а вернуть свою собственность.

      – Тебя или машину? – уточнил хозяин, и Маруся вспыхнула, как сигнальная лампочка.

      – Я совсем не…

      – Ты хочешь ее? – Обратился хозяин к сыну, не сводя глаз с пылающего лица женщины. – Ты согласен на эти условия?

      – Конечно!

      – Машина твоя. – Он бросил на стол увесистый пакет, сверху накрыл его связкой ключей. – Квартира в центре, мебель и все дела. Уборщица уже чистит, потому что этот герой там с бабами гулял неделю. – Он кивнул в сторону помрачневшего сына. – Хонды нет. Заберешь его ауди ТТ.

      – Ауди хорошая машина, – вежливо поддакнула она.

      – Добро! – Мужчина поднялся, сунув руки в карманы брюк. – У меня тоже есть условия. Слушай внимательно, чтобы потом не хвататься за сердце. Все договоренности останутся между нами. Ты теперь в моей юрисдикции и будешь жить по правилам моего города, а московские замашки оставишь в ламборгини под ковриком. Город подчиняется мне. Если я сказал: «Спать!» – все спят, если я сказал: «Праздник!» – все поют и танцуют.

      – Я понимаю, – с неподдельным уважением ответила Маруся. – Так и должно быть.

      Он одобрительно кивнул и расправил плечи, сделавшись еще значительнее и опаснее, как вставший на дыбы медведь.

      – А теперь скажи, что ты собираешься делать в моем городе?

      – Петь! – неожиданно для себя выпалила Маруся и рассеянно посмотрела за окно. – Я буду петь.

      – Даже когда я приказал спать? – нахмурился хозяин.

      – Когда весь город уснет, – подыграла ему Маруся, – я готова петь в лучшем ресторане для тех, кому позволено жить вне правил.

      – Только мне позволено жить вне правил!

      Он повысил голос, вздернул тяжелый подбородок, и отчаянная