Диктатор. Сергей Снегов

резкостью. Он обрадовался Киру Кируну – так звали вельможу, брата Лона Чудина, – во всяком случае, захотел, чтобы другие оценили их встречу как радость. Лон Чудин обернулся, маленькие глаза его сузились, когда он увидел, что Вудворт чрезмерно долго трясет руку брата.

      Я догнал Гамова и бесцеремонно прервал его разговор с Лоном Чудином:

      – Я могу считать свою дипломатическую миссию выполненной? Тогда разрешите отбыть.

      Гамов быстро преобразовал мой некорректный поступок в государственную операцию.

      – Разрешаю. Разрабатывайте дальше наши военные планы. Потом доложите решения. Нашего друга президента Великого Лепиня интересует все, что вы делаете.

      – Да, очень интересует, – подтвердил Лон Чудин. У него и голос соответствовал внешности: не звучный, не хриплый, не низкий, не высокий, а рыхлый и жирный – таким он мне послышался.

      Больше на встречи союзников я не ходил. Предстояли важные операции на фронте: я подготавливал отвоевание потерянных областей. Резервные склады в тылу опустошались, боевой потенциал армий быстро рос. И были отменены никого не обманывающие обманные названия «добровольных» полков и дивизий. Армия стала профессиональной и по названию.

      Вудворт настоял, чтобы перед открытием конференции устроили торжественный ужин и бал в классических традициях дипломатии. Я пробовал возражать, но Гамов поддержал Вудворта. По-моему, он просто хотел разок посмотреть, что это за штука – торжественный ужин с вином и речами, а после него – танцы. Единственным членом правительства, кому понравились и речи, и последующее топтание ногами под громкую музыку, была Елена. Она впервые показалась на людях как заместитель министра – единственная в правительстве женщина. Гамов попросил ее произнести речь, она пожаловалась, что война – штука вредная: в госпиталях множатся раненые и больные, – и Вудворт совершил открытие:

      – Семипалов, ваша жена не только красивая, но и умная женщина. Мне кажется, она вполне на своем месте.

      – Очень рад, что вам так кажется, Вудворт, – поблагодарил я. – Мне тоже иногда кажется, что она не только красивая, но и умная. Умней, чем требуется от хорошей жены.

      Вряд ли до такого сухаря, как Вудворт, дошла ирония. Он вдумчиво выслушал мое признание и одобрил его серьезным кивком.

      Перед открытием конференции Гамов созвал Ядро.

      – Докладываю о работе промышленности, – сказал Готлиб Бар – Гамов дал ему слово первому. – И хочу порадовать: дела прекрасны.

      В промышленности перевыполнялись твердо зафиксированные нормы выработки. Все так хотели новой валюты, что добровольно оставались на сверхурочные работы. Бар выпустил первую партию золотых монет – они, естественно, сразу выпали из обращения, но банкнот люди не прятали: дорогие товары из госрезерва раскупались быстро. Гамов обещал, что повысит выработку в промышленности процентов на двадцать, Бар с торжеством извещал,