Галиция против Новороссии: будущее русского мира. Ростислав Ищенко

серьезное антиавстрийское политическое и партизанское движение[105], наличие которого могло хоть как-то оправдать репрессии, то Галиция, несмотря на явную враждебность австрийских властей к русинам, оставалась спокойной до начала войны и даже после начала репрессий. Открытая поддержка русских войск началась лишь тогда, когда стало ясно, что репрессии не остановятся и уничтожение грозит практически всему русинскому народу.

      «Практически все представители русинского народа не только в своих политических воззрениях, но и в действиях примкнули к русскому лагерю против нас», – подчеркивалось позднее в официальном австрийском отчете о русской оккупации Восточной Галиции и Буковины[106]. М. М. Пришвин записывал в дневник информацию о взятии Львова: «Русские войска входили – все на улицы, будто парад, а говорят, казакам подносили яблоки и виноград, они брали охапками цветы»[107].

      «Все русские крестьяне тяготеют к России», – сообщал в январе 1915 года о настроениях жителей Буковины жандармский ротмистр Лакингер[108].

      «Население городка Судова Вишня и окрестных сел очень сочувственно относится к России, ее правительству и Царю, безгранично радуясь факту присоединения Галиции к петроградским владениям», – записывал унтер-офицер русской армии Бигунов[109]. И таких свидетельств было множество. Разница между домашним австрийским террором и русской оккупацией была настолько очевидна и настолько не в пользу Австрии, что русины Галиции однозначно сделали выбор в пользу оккупационного режима, надеясь на последующую аннексию провинции Россией.

      В результате на этом этапе начались реальные действия галицких русинов, направленные на поддержку российских войск. Галицкие русины начали оказывать всемерное содействие русской армии, информировали ее о расположении и передвижениях австрийских подразделений, служили проводниками, повреждали телеграфные линии в тылу австрийских войск. Иногда действия отдельных жителей носили характер партизанской войны. Так, один из русинов из села Старо-Лисецы запер в сарае и сжег 25 австрийских гусаров, за что впоследствии сам был казнен[110]. Впрочем, случаи открытого сопротивления были единичны.

      Но ведь так, по сути, и разгорается любая партизанская война: необоснованные репрессии оккупационных властей получают ответ в виде нарастающего народного сопротивления, которое, в свою очередь, провоцирует новые репрессии властей. И закручивается порочный круг. Единственный важный момент, делающий ситуацию в Галиции нехарактерной для обычной партизанской войны и народного сопротивления, – война развернулась не против оккупантов, но против собственных властей, фактически спровоцировавших глухой саботаж в провинции, население которой еще каких-то 40–50 лет назад было самым лояльным в Австро-Венгрии. Вена смогла быстро убедить русинов, что спастись, физически выжить они могут, только оказывая сопротивление австрийским

105

Движение карбонариев.

106

Нагорная О. «Гости кайзера» и «политическая декорация»: солдаты и офицеры многонациональной империи в лагерях военнопленных Первой мировой войны // Abimperio. – 2010. – № 4. – С. 233.

107

Пришвин М. М. Указ. соч. – С. 91.

108

Гриценко І. А., Шевченко Ф. П. Прагнення населення Буковини до возз”єднання з Україною в складі Російської держави кінець XVIII – початок XX ст. // Український історичний журнал. – 1983. – № 10. – С. 92.

109

Косакевич М., Косакевич В. «Українська голгофа» і концтабір Талергоф // Історія в школі. – 2011. – № 4. – С. 4.

110

Косакевич М., Косакевич В. «Українська голгофа» і концтабір Талергоф // Історія в школі. – 2011. – № 4. – С. 8.