Третий глаз Шивы. Еремей Парнов

гурами и разноцветные петушки. На дне, вздымая облачка мути, рылись в отбросах стеклянистые креветки. Их в аквариуме было куда больше, чем рыб.

      «Век живи – век учись, – подумал Люсин. – Оказывается, и креветки бывают пресноводные, не только бычки. Жаль, мелкие. Это тебе не дальневосточный чилим, не тропические лангустины. Вот то креветки!..»

      Он выключил рефлектор и повернулся к окну, по обеим сторонам которого стояли стулья. Пыль на них казалась нетронутой. Зато с подоконника явно были сметены следы грязи.

      – Вы здесь ничего не вытирали? – спросил Люсин на всякий случай, повернувшись к Людмиле Викторовне.

      – Боже упаси!

      Люсин взял увеличительное стекло и, встав на стул, осмотрел каждый сантиметр замазки. Папиллярных узоров на ней не было.

      Справа от окна, ближе к столу, стоял еще один венский стул, а на нем – банка с хитрой откидной крышкой. Люсин осторожно тронул пальцем дюралевый рычажок, и крышка стала стоймя. Едко, до боли в глазах, пахнуло формалином. Пять мертвых креветок валялись на дне. Черные бисеринки их глаз побелели.

      – Вы уверены, что пропал только ковер? – спросил Люсин.

      – Уверена. Что же еще, когда все на месте?

      – Мало ли… А в столе? Бумаги, записи…

      – Это может быть. Я о ценных вещах говорю.

      – Иногда бумаги ученого стоят подороже банкнот и акций.

      – Вы думаете, тут поработал шпион? – прошептала она. – Диверсант?

      – Я ничего не думаю, – буркнул Люсин. – Ничего пока не известно. Ваш брат курил? – В глаза ему бросилась синяя пачка.

      – Никогда в жизни.

      – Вот как? – Люсин мгновенно натянул на правую руку резиновую перчатку и взял сигареты. – Трезвого образа жизни был человек!

      – Ну, этого бы я не сказала, – задумчиво произнесла Ковская. – Он иногда выпивал. Представьте себе, даже чистый спирт. Изредка, правда. Вот ужас!

      – Это не ужас, – рассеянно покачал головой Люсин, осматривая пачку. – Откуда у него сигареты?

      – Ах, эти… – Она улыбнулась. – Он из них настойку делал.

      – Что?! Какую такую настойку? – Люсин был озадачен.

      В пачке, надорванной сбоку, не хватало одной сигареты, и казалось невероятным, что именно она пошла на приготовление загадочной настойки, даже если смириться с мыслью, что кому-то вообще могла прийти в голову столь экстравагантная затея.

      – На воде. От тли… Цветы, которые нужны Аркаше для опытов, облепила тля…

      – Понятно! – Люсин отвернулся, скрывая улыбку. – Ваш брат уничтожал табачной настойкой тлю. Так-так… И сколько же сигарет шло на приготовление такой отравы?

      – Не знаю, право… Видимо, вся пачка? Я так думаю…

      – Но не одна сигарета?

      – Нет, конечно же, не одна.

      – Кто же тогда взял отсюда сигарету?

      – Н-не знаю!

      – Аркадий Викторович точно не курил? Ни при каких обстоятельствах?

      – Совершенно точно. Можете быть в этом уверены.

      – Но