Дифференцировать тьму. Евгения Сафонова

что мне это чертовски нравится.

      На сто двадцать седьмом ходу, после того как колдун забрал мою последнюю пешку, у нас осталось по две фигуры – король и слон, и я уже знала, чем всё закончится.

      – Король на f7, – сказала я, сделав ход на ментальной доске перед моими глазами.

      – Король на f5, – почти мгновенно откликнулся Лод.

      Я знала, что он тоже знает.

      – Слон на c7.

      Мягкий стук мрамора по мрамору, потом – мрамора по дереву. Я забрала последнего слона Лода, и фигурка спрыгнула прочь с доски.

      – Король на d4, – произнёс колдун.

      Я услышала, как фигура сделала ход.

      И промолчала.

      Игра окончилась. У него осталась одна фигура, у меня – две… но их было недостаточно, чтобы поставить мат.

      – Ничья, – сказала я.

      – Ничья, – согласился мой противник.

      Я стащила повязку на лоб, увидев, как Лод делает то же. Нашарив на столешнице очки, вернула их на переносицу. Наконец посмотрела на доску – точно такую, какой я её себе представляла.

      И облачно-серая прозрачность глаз колдуна сияла так ярко, так тепло, что мне стало ясно: он ждал этого всю свою жизнь. Как и я.

      Потому что впервые мы встретились с кем-то, равным себе.

      Он добивался доказательства. Доказательства того, что он не ошибся. Что странная, невзрачная девочка из другого мира, за три дня выучившая чужой язык, действительно так умна, как ему показалось. Так же умна, как и он.

      Принц откинулся на спинку кресла со странным смешком, Морти, примостившаяся на краешке стола, тихонько спрыгнула на пол, – и я поняла, что за всё время поединка оба не издали ни звука.

      – Лискен, фу ерт герф фирир хверт анназ, – развязывая узел на повязке колдуна, серьёзно произнесла дроу, заставив меня покраснеть.

      «Слушай, да вы созданы друг для друга…»

      Смешно.

      – Мьох фэнтихь, – отмахнулся Лод: «Очень смешно». – Что ж… будем считать, мы оба обязаны выполнить обещанное?

      Я вздохнула. И старательно произнесла:

      – Как хотите.

      Но на риджийском это прозвучало как «эйнс ог фу вильт».

      Услышав родную речь из моих уст, Морти изумлённо расширила глаза, – а вот принц лишь усмехнулся и поморщился:

      – Произношение, как у лошади.

      Я не обиделась. В конце концов, сама прекрасно знала, что риджийский, особенно устный, мне ещё учить и учить.

      Хотя, честно говоря, Криста в последнее время уже почти меня не поправляла…

      – Брось, Алья, ты до сих пор даже «шах и мат» не можешь правильно выговорить, – хмыкнула Морти, возившаяся с моей повязкой. Укоризненно качнула головой. – А ведь как убедительно притворялась, что меня не понимает!

      – Ладно, Лод. – Принц, зевая, поднялся с кресла. – Я рад, что твоя новая зверушка оказалась довольно умна, но мне пора. – И плотоядно улыбнулся мне. – Раз уж ты понимаешь мои слова, передай подружке, что наше свидание состоится совсем скоро. Пускай готовится.

      Взметнув длинными, ниже лопаток, волосами, Повелитель