Дифференцировать тьму. Евгения Сафонова

недовольно провозгласила Криста, благополучно очнувшаяся, но продолжавшая валяться на кровати. – Я тут вся извелась!

      Вид у сокамерницы был вполне здоровый, да и истерить сил хватало, что тоже о чём-то говорило.

      – Могла бы выглянуть в гостиную и не изводиться.

      – Я больше вообще из этой комнаты не выйду! – Криста злобно покосилась в сторону двери. – Вот садист! Почему он не остановил меня, когда видел, что мне плохо?!

      – Наверное, думал, что ты большая девочка и не страдаешь склонностью к мазохизму.

      Хотя я знала, почему Лод её не пощадил. Помимо того, что его вообще не должно особо волновать наше самочувствие.

      Именно так и надо воспитывать непослушных детей: не твердить о том, что нельзя касаться раскалённой плиты, а дать разок тыкнуть пальчиком во включённую конфорку.

      – Он сказал, завтра ты отдыхаешь, – добавила я. – И, боюсь, выходить всё-таки придётся, иначе заставят. Но вроде действительно обошлось без серьёзных последствий?

      – Это из-за лекарства, – буркнула Криста. – Сначала калечат, потом лечат…

      – Какого лекарства?

      Девушка выпростала руку из-под одеяла и указала на стол. Кто-то заботливо оставил там наш обед – одна тарелка уже опустела – и две бутылочки тёмного стекла. К горлышкам последних прикрепили пергаментные ярлычки, на которых аккуратно подписали наши имена.

      На риджийском, естественно.

      – Они уже были там, когда я проснулась, – сказала Криста. – Думаю, в моей что-то, восстанавливающее силы… а в твоей наверняка средство от простуды.

      Я молча села за стол. Вытащила пробку из бутылки с лекарством, и в нос ударил пряный запах полыни. Сделала глоток, ожидая сводящую челюсть горечь, но жидкость оказалась сладкой и тягучей, как сироп шиповника.

      И теперь я догадывалась, что несла любовница колдуна в чёрном ларце.

      – Чем ты занималась всё это время? – Криста внимательно следила, как я ем. На этот раз подали белые стручки, похожие на фасоль, под сливочным соусом.

      – Рассказывала колдуну про мобильники. А потом в шахматы играла.

      – С кем?

      – С собой.

      Во взгляде Кристы я прочла явные сомнения в моей нормальности.

      – У дроу есть шахматы? – после недолгой паузы спросила она.

      – Наши предшественники про них рассказывали. А колдун, похоже, воспроизвёл. Сыграем попозже?

      – Я плохо играю…

      – Ничего, может, я тебя научу, – с сомнением проговорила я. Подумав, сложила вилку и нож по обе стороны тарелки. – Слушай, а можешь прояснить, с чего вообще дроу и эльфы враждуют между собой?

      Криста вздохнула и с готовностью начала рассказ.

      В общем, начиналось всё, как обычно. Когда-то эльфы, дроу и люди жили в мире, дружили и тесно сотрудничали, – а лепреконы всегда были расой обособленной. Но триста лет назад Тэйрант из рода Бллойвуг, Повелитель дроу, вдруг понял, что в сравнении с эльфами и дроу люди стоят на низшей ступени развития, да и вообще когда-то прибыли в Риджию из-за моря. Следовательно, они не имеют права на равенство