Тени. Книга 2. Что, если у каждого есть второй шанс?. Валя Шопорова

доброго, – ответила Хенси, пытаясь придать лицу более или менее нормальное выражение, но глаза её смотрели куда-то перед собой, плавя стену.

      Мужчина вздохнул и покинул палату Хенси, оставляя её наедине со своими мыслями-кинжалами, которые ранили и без того неустойчивую материю сознания, вонзали свои неровные края в плоть души, в волокна сердечной мышцы.

      Доктор не сказал ничего такого, но девушка прекрасно понимала, осознавала и отдавала себе отчёт в том, что убийство Себастьяна повесят на неё, что было бы, впрочем, правильным, но… Но не сейчас, только не сейчас. Потому что на данный момент Хенси, едва придя в сознание, только начиная принимать то, что она опять выжила, что ей вновь придётся учиться жить заново, никак не хотела отправляться за решётку. Нет, она не боялась тюрьмы, как таковой, она боялась того одиночества, тишины и отсутствия алкоголя, препаратов и прочего, что могло унести её прочь из отвратительной реальности. Она боялась вновь оказаться в четырёх стенах, откуда не будет выбора, ей хватило опыта с психиатрической лечебницей, где тоже был строгий распорядок, презрение в глазах персонала. Вот только решёток на окнах не было, потому что не было окон, но они были на маленьком окошке на тяжёлой двери. Хенси менее всего в жизни хотела возвращаться в подобные условия, оказываться загнанной в угол, запертой…

      Ей хватало того, что она сама своими действиями и поступками загнала себя в угол, она не могла позволить кому-то ещё запереть за своей спиной железную дверь, выйти в которую она сможет лишь лет через десять. А, значит, ей нужен был план… Очередной гениальный план по тому, как обмануть всех и выйти из четырёх стен, которые вот-вот могли обратиться, словно по мановению волшебной палочки, стенами тюремной камеры.

      «Прости меня, Себастьян, – думала Хенси, перебирая холодными пальцами по материалу одеяла, – но я не сяду за твою смерть. Слишком глупо убить семь человек и сесть за восьмого…».

      Глава 3

      Сегодня был шестой день с тех пор, как Хенси пришла в себя и ровно месяц с того дня, когда она в очередной раз не умерла, когда усмехающееся проведение вновь послало своих шутов-исполнителей, чтобы спасти девушку.

      В палате находилась та самая медсестра, которая стала первой свидетельницей пробуждения Хенси, около дверей расхаживал лечащий врач, пытаясь объяснить бывшей жене, что он несколько занят и не может сейчас разговаривать.

      Хенси наблюдала за всем этим с нечитаемым выражением лица и непонятными эмоциями внутри: с одной стороны девушке было всё равно на всё, что происходит вокруг, но с другой… С другой стороны, это всё настолько напоминало какой-то абсурдный спектакль, что это не могло не забавлять её, не вызывать усмешку, которую она подавляла, игнорировала, но глаза выдавали её с потрохами. Смеющаяся, издевающаяся поверхность блестящих глаз, серо-зелёная со стальными акцентами радужка, отдающая гнилью болот. Поистине, завораживающая картина.

      – Прошу прощения, –