Тени. Книга 2. Что, если у каждого есть второй шанс?. Валя Шопорова

рошим или престижным лечебное заведение эта характеристика оставалась неизменной; персонал с уставшими лицами – оно не мудрено, когда каждый день видишь боль и смерть, будь ты даже самым сильным духом, ты сломишься, подобно спичке; одинаковая белая униформа, которая контрастировала с тьмой на дне их глаз, в которых плескалось отражение смерти и всех тех тягот жизни, которые они каждый день вынуждены видеть. Каждый день…

      Медсестра, которая из-за постоянных изнуряющих диет выглядела старше своих лет, в которых раз зашла в палату, проверить работу датчиков, так сказать, поставить галочку в отчёте, но что-то пошло не так… Что-то привлекло её внимание.

      Этим чем-то было дрожащее движение пальца пациентки, которая поступила в больницу почти три недели назад и всё это время находилась в состоянии комы. Отравление сильными психотропными препаратами, удушение угарным газом, ожоги… Эту девушку – скорее уже молодую женщину – жалел почти каждый член медицинского персонала.

      «Такая красивая…», – сказал врач, принявший её, увидев впервые.

      Медсестра, несколько мгновений посмотрев на подрагивающие движения пальцев пациентки, шагнула в сторону двери.

      – Мистер Луццато? – позвала женщина, наивно полагая, что врач, находящийся в ординаторской, услышит её. – Мистер Луццато, мне кажется… – женщина запнулась, вновь вглядываясь в черты лица пациентки, которые были чуть испорчены, скрыты бинтами. – Мистер Луццато! – уже не вопрос – крик сорвался с губ женщины, когда лежащая на кровати девушка пошевелила всеми пальцами и попыталась сжать их в кулак, когда дрогнули её ресницы. – Мистер Луццато! – женщина сорвалась с места, вылетая из палаты и бросаясь к ординаторской.

      В комнате для врачей, как и ожидалось, она нашла искомого мужчину, который читал какую-то книгу, приняв совершенно не физиологичную, вопреки медицинскому образованию, позу и вглядываясь в мелкий шрифт через стёкла очков для чтения.

      – Мистер Луццато, – воскликнула женщина, ворвавшись в ординаторскую, – там, там…

      – Пожар? – спокойно спросил мужчина, улыбнувшись блестящими глазами цвета грозового неба и уголками губ.

      – Н… Нет, – женщина замялась и начала теребить край халатика.

      – Тогда, к чему такая паника? – мужчина положил палец на страницу, указывая самому себе, где остановился и поднял взгляд на женщину, которая, то бледнела, то краснела.

      – Ашот…

      – Нана, я же просил тебя, – мужчина покачал головой, силясь придать лицу выражение серьёзности и, может быть, жёсткости, но у него это не очень получилось.

      – Нена, – поправила мужчину женщина, – я настаиваю на таком произношении.

      – Но мы оба знаем, как правильно? – мужчина усмехнулся и покачал головой, после чего закрыл книгу, не убирая пальца с заветной страницы.

      – Ашот, – женщина чуть покраснела.

      – Ладно, не важно, – мужчина поднял руку, показывая, что эта тема закрыта. – Так что ты хотела?

      – Пациентка…

      – Какая?

      – Из 42-й.

      Мужчина вопросительно изогнул бровь и полностью развернулся в сторону женщины, показывая заинтересованность её словами.

      – Что с ней? – уточнил доктор.

      – Мне кажется, она приходит в себя…

      – Ты серьёзно?

      Он встал, снимая очки, а затем возвращая на место, поправляя их на носу с красивой выразительной горбинкой. Женщина пожала плечами, она не была уверена, что больная возвращается в сознание, потому что убежала прежде, чем что-либо выяснилось.

      – Наверное, стоит позвать её лечащего врача, – сказал Ашот, сводя брови.

      – Может быть, ты посмотришь? – с надеждой в голосе спросила женщина.

      – Нена, я – хирург.

      – Но ты же её оперировал?

      – Вот именно, – кивнул мужчина, – оперировал. Её ведёт совершенно другой специалист, и ты это прекрасно знаешь.

      Мужчина сказал своё слово, но посмотрел в такие по оленьи милые глаза женщины и растаял, вздыхая и говоря:

      – Пошли.

      Всего несколько десятков метров и вот они уже в стенах палаты, где борется за жизнь девушка, которой многие специалисты даже не давали шансов. Борется за жизнь, которая ей, по сути, и не нужна…

      Открыв глаза, девушка толком ничего не увидела: всё было серым, блеклым и виной тому была не экономия на краске и цвете, виной тому было дрожащее, готовое в любой момент сорваться сознание. Вместо стен некое подобие вогнутой ваты, вместо людей – блеклые фигуры без лиц, вместо самосознания звенящая пустота.

      Она переводила невидящий взор из стороны в сторону, пытаясь понять, пытаясь увидеть хоть что-то. Когда картина начала едва заметно проясняться и к ней шагнул доктор, сел на край кровати, взял за руку.

      – Всё будет хорошо, – медовым, низким голосом сказал он.

      – Где я? – едва заметный, шелестящий до отвращения, раздражающий нервы шёпот девушки-пациентки.

      – Ты… –