Байки из Гоа. Исповедь повзрослевшего дауншифтера. Игорь Станович

такого имени и положение собственника Бара обязывали тёзку великого (-ких) пророков вести себя соответствующе солидно. Что, в свою очередь, сказывалось на его авторитете в деревне. В свои двадцать четыре он являлся старостой и был весьма уважаемым. Нарушивший послеобеденную медитацию старый знакомый форенер раздвоил его личность. Одна её часть продавала минералку, а вторая продолжала постигать законы вечности, глядя в неё через положенную на бок цифру восемь, образованную сплетёнными ветками дерева манго у входа в Бар. Потом личности совместились, вернувшись из различных миров в окружающую реальность. Ишвар глянул на часы и сказал сонным голосом.

      – Вовремя приехал, Мистер Дэ, сейчас интересное явление будет происходить. – И указал на дерево, на котором кемарил, покачиваясь на ветке, молодой обезьян. Под деревом, также сложив осоловелые глазки в кучку, лежал в пыли пёс породы гоагардендог, весьма гордый своей родословной. Судя по экстерьеру, в роду его встречались предки благородных заморских кровей, возможно, даже немецкой овчарки. Пёс, как будто подчиняясь приказу сверху, нехотя поднялся, расправил на лице морды складки, понюхал воздух вокруг и потрусил метров на десять в сторону. Там, в пыли, он нашёл засохшую куриную косточку и наклонился с мыслью употребить её в пищу. В это время клюющий носом примат, как ниндзя из засады, свалился с дерева, подлетел сзади к четвероногому другу человека и со всей дури, ухватив их обеими лапами, дёрнул яички бедного животного вниз. От боли собака подпрыгнула на полтора метра, перевернулась в воздухе, шлёпнулась на землю, подняв облако рыжей пыли. Сонную тишину деревни разорвал дикий вой боли и рычание звериной злобы. Пёс метнулся за обезьяной, брызжа слюной и выкатив красные глаза. Не догнав вернувшегося на исходную позицию садиста, он ещё минут десять заливался лаем и подпрыгивал, стараясь достать свисающий хвост маньяка. Примат сидел на ветке, свесив расслабленную пятую конечность, которая висела так, чтобы униженный потомок волков не мог её достать, но совсем немного. Пес в бешеном энтузиазме продолжал попытки, пока силы совсем не покинули его. Обезьян нагло хохотал человеческим смехом и хлопал, как ребёнок, в обезьяньи ладошки. Потом обессиленная собака затихла и свалилась в пыль. Тишина вновь окутала звенящим зноем расплавленное сонное царство. Дэ обернулся к Ишвару.

      – Чего это они не поделили, ты про это явление говорил? Во, блин, бандерлог чуть собаку не кастрировал, в принципе, смешно.

      – Смешно, наверное, не каждый день обезьяны собакам яйца отрывают… Да, и не везде в мире, такое происходит.

      – А ты откуда знал, что это произойдёт?

      – Посиди полчаса, посмотри, что дальше будет.

      Дэ попил ещё водички, восстанавливая водно-солевой баланс организма, голова стала соображать яснее. Они ещё поболтали с хозяином Бара о русских туристах, не заметивших новый