На горах. Павел Мельников-Печерский

Марко Данилыч послал за Корнеем Прожженным. Тот не замедлил.

      Размашисто помолясь на иконы и молча поклонясь хозяину, стал он у стола и, опершись на него рукой, спросил:

      – Посылали за мной?

      – Да, Евстигнеич, – сказал Марко Данилыч. – Дельце есть, для того и позвал.

      – Знамо, что за делом. За бездельем-то бегать сапогов не напасешься, – пробурчал Прожженный и, подняв голову, стал потолок оглядывать.

      – Тебе сегодня же поутру́ надо в путь-дорогу, – молвил ему Марко Данилыч.

      – Куда?

      – В Царицын.

      – За коим лешим? По арбузы аль по горчицу? Новы торги, видно, заводить охота пришла, – насмешливо молвил Корней.

      – Володерова знаешь? – спросил Смолокуров.

      – Как не знать! Первый вор и мошенник, – слегка усмехнулся Прожженный.

      – К нему, – сказал Марко Данилыч.

      – Видно, почты не стало и штафеты[159] гонять перестали? – сердито проворчал Корней.

      – Дело не в письме, а в твоем уменье, – молвил Смолокуров.

      – Что за нужда нáскорь приспела? – хмурясь, Прожженный спросил. – Володерова поучить аль другого кого объемелить?[160] Ежель Володерова, так его не вдруг обкузьмишь[161]. Сам огонь и воду прошел.

      – Он будет тебе на подмогу, – молвил Марко Данилыч.

      – Смерть не люблю!.. – с сердцем, отрывисто вскликнул Корней, отвернувшись от Марка Данилыча. – Терпеть не могу, ежели мне кто в моих делах помогает. От помощников по́соби мало, а пакостей вдоволь. Кажись бы, мне не учиться стать хитрые дела одной своей башкой облаживать?..

      – А ты так поверни, чтобы Володерову и на разум не пришло, что он под твою дудку пляшет, – молвил Марко Данилыч.

      – Вот это дело – важнец!.. – тряхнув головой, радостно вскликнул Прожженный. – Вокруг такой статьи не грех поработать… Что за дельце такое?

      – Меркулова знаешь? – понизив голос, спросил Марко Данилыч.

      – Видать не видал, а слыхом немало слыхал, – отвечал Корней. – Говорят, парень не больно удатный, прямо сказать, простофиля.

      – Его-то и надо объехать, – сказал Смолокуров. – Видишь ли, дело какое. Теперь у него под Царицыном три баржи тюленьего жиру. Знаешь сам, каковы цены на этот товар. А недели через две, не то и скорее, они в гору пойдут. Вот и вздумалось мне по теперешней низкой цене у Меркулова все три баржи купить. Понимаешь?

      – Чего тут не понять? Не хитрость какая! – с усмешкою молвил Корней. – На кривых, значит, надобно его объехать? Это мы можем. Володеров-от при чем же тут будет?

      – Больше бы веры Меркулов дал. Пишу я Володерову – остановил бы мою баржу с тюленем, как пойдет мимо Царицына, и весь бы товар хоть в воду покидал, ежель не явится покупателя, а баржу бы в Астрахань обратил, – сказал Смолокуров.

      – Кака баржа? Давно все выбежали, – молвил на то Прожженный.

      – Та баржа еще не рублена, да и тюлень не ловлен. Писано ради

159

Эстафеты.

160

Обмануть, как Емелю дурака.

161

Не обманешь, не проведешь.