На горах. Павел Мельников-Печерский

Фадеева. На том уперся приказчик, что, покамест сам хозяин баржей не осмотрит, ни одному рабочему он копейки не даст.

      Подъехал Смолокуров, лоцман с водоливом подали трап на косную и приняли под руки поднимавшегося хозяина. Почтительно сняв картуз, Василий Фадеев молча подал ему «лепортицию». Молча и Марко Данилыч просмотрел ее и медленными шагами пошел вдоль по палубе. На всем караване примолкли: и лоцмана, и водоливы, и рабочий люд – все стояли без шапок… Наперед повестил Василий Фадеев всех, кто не знавал еще Марка Данилыча, что у него на глазах горло зря распускать не годится и, пока не велит он го́ловы крыть, стой без шапок, потому что любит почет и блюдет порядок во всем.

      – Был кто за рыбой? – отрывисто спросил Василья Фадеева Смолокуров, не поднимая глаза с бумаги и взглядом даже не отвечая на отдаваемые со всех сторон ему поклоны.

      – Вечорашний день от Маркеловых приезжали, – подобострастно ответил приказчик.

      – Ну?

      – Дешевенько-с, – вертя указательными пальцами и вскидывая плутовскими взглядами на хозяина, молвил Василий Фадеев.

      – Почем?

      – Девять гривен судак, два с четвертью коренная, других сортов не спрашивали.

      – Жирно будет, – сквозь зубы процедил Марко Данилыч, не глядя на приказчика, и сунул в карман его «лепортицию».

      – Ладно ль пароход-от поставили? – насупясь, спросил у приказчика Марко Данилыч.

      – Как следует-с, – отвечал Василий Фадеев, судорожно вертя в руках синий бумажный платок.

      – Много ль народу на нем?

      – Капитан, лоцман, водолив да пять человек рабочих.

      – Рассчитаны?

      – По день прихода рассчитаны-с.

      – Которо место пароход поставили?

      – К низу, с самого краю[62].

      – Для че так далеко?

      – Ближе-то водяной не пускает, там, дескать, место для пассажирских, а вам, говорит, где ни стоять – все едино…

      – Все едино! Известно, им все едино, ихни же солдаты крайни пароходы обкрадывают… Трех рабочих еще туда поставь, караул бы был бессменный: день и ночь караулили бы.

      – Слушаю-с, – молвил Василий Фадеев.

      По доскам, положенным с борта нá борт, перешли на вторую баржу.

      – На бáржах много ль народу? – спросил Марко Данилыч, быстро оглядывая все, что ни лежало на палубе.

      – Сто двадцать восемь человек, – ответил Фадеев и сдержанно кашлянул в сторону, прикрывая рот ладонью.

      – Денег в пути давал?

      – Помаленьку иные получали, – отвечал приказчик.

      – Для чего?

      – Надобности кой-какие бывали… у них… – запинаясь, отвечал приказчик. – У кого обувь порвалась, кому рубаху надо было справить… Не помногу давано-с.

      – Баловство! – недовольно промолвил Марко Данилыч.

      – Пристают, – робко проговорил приказчик.

      – Мало ль что пристают! А тебе б их не слушать. Дай им, чертям, поблажку, после не справишься с ними… Заборы-то записаны?

      – Как

62

Когда баржи с грузом поставят на место в Гребновской или в другой какой-либо макарьевской пристани, пароходы отводят на другую пристань ниже по течению Волги – под кремль и под Егорьевский съезд. Это делается для безопасности от огня.