Симфония до-мажор. Роман. Мирраслава Тихоновская

морской воды и,

      Замесив, слепил фигурку человека…

      Подруга его – Афина Паллада, любя в одиночестве

      Побродить босиком по морскому песку

      на рассвете,

      Пребывая в мудрых своих размышленьях,

      Увидав его издали,

      Незаметно подкралась поближе.

      Погружённый в глубокомысленные раздумья,

      Он был сосредоточен на двух скульптурах из песка.

      Она, понимая природу вещей,

      Сердцем в них угадала его отраженье.

      Изваяния были просты и условны, но в том,

      Как держались мужчина и женщина за руки,

      Было столько любви, что не снилось богам.

      В них было столько трогательной нежности,

      что Афина не выдержала и промолвила:

      «Позволь мне поделиться с ними:

      Светом моей души зажечь искру,

      Вдохнуть в них жизнь и подарить надежду.

      Вложить хоть малую частицу

      Моей души, всего один духовный атом,

      Хоть каплю жизни вечной.

      Пусть крошечная та частица, духовная искра,

      Их оживит и станет движителем и маяком

      В их непростом пути.

      Пускай послужат Богу!»

      – Вот-вот! Давай сперва послушаем Его.

      Верховный же, взглянув на кустарные поделки начинающего ваятеля, разразился громом. Ему они показались такими грубыми и примитивными, что, по его мнению, даже не стоило их исправлять. И тем более наделять человеческими качествами.

      – Нетерпеливый ниспровергатель, что ты натворил? Ты хоть представляешь, что обрекаешь их на страдальческую жизнь? О чём ты думал, когда предлагал свой проект? Ты позволил своему эгоизму взять верх над совершенством! Гордыня ослепила тебя и лишила предвидения. Сразу же было ясно, что это опасная затея. Ты и других поставил в такое положение, когда необходимо принимать меры, не заложенные в принципах мироустройства. Справедливо было бы наказать гордеца. Но ты уже сам себя наказал. Теперь, для их же блага пробные образцы, пока не поздно, следует ликвидировать. А эксперимент прекратить.

      – Поздно! Я не могу, они стали моими детьми. Я учил их ходить, я научил их говорить и полюбил их. Пусть они примитивны и дики, обделены добродетелями, но они – всё же люди!

      – Я понимаю тебя. Ты вложил в них частицу своей души, и теперь больно терять её. Но ещё больнее будет смотреть, как они будут мучиться и множить свою злосчастную судьбу в своих детях. Ты сам прочувствовал: чтобы решать глобальные задачи на планетах, люди должны быть безупречными, под стать богам. Как и все духовные существа, они должны быть наделены великодушием и всеми добродетелями. Конечно же, от… них – не желая никого обидеть, он сдержался, чтобы не сказать «неотёсанных черепков», – трудно ожидать божественного совершенства! Мужайся! Иначе уже скоро ты увидишь, во что они превратят эту чудную планету, равной которой нет во Вселенной.

      Но Прометей сумел спрятать своих