Здравствуй, груздь!. Екатерина Вильмонт

в издательство «Гриф». Я пошел туда, и через неделю меня пригласили подписать договор. Заплатили гроши, но обещали выпустить очень быстро. И правда, через три месяца книжка вышла! Что со мной было! Я чуть не умер от счастья!

      – Извини, а на что ты жил это время?

      – За консультации продолжали платить, и еще я на машине бомбил по ночам. Это было счастливое время, Владька! Днем я писал, часов до пяти, потом спал до десяти, с десяти до трех-четырех левачил… И мне ничего другого уже не хотелось. Но через пару месяцев вдруг выяснилось, что моя книжка хорошо продается, и мне предложили написать еще одну, а у меня уж она готова, и тогда они сами мне гонорар прибавили. Так вот и пошло… А теперь я у них, можно сказать, один из главных авторов. Самому странно…

      – Да, история невероятная! Совсем не «Мартин Иден», и слава богу!

      – При чем тут Мартин Иден? Он молодой и темный, а я совсем не молодой и не такой уж темный, и…

      Его часто сравнивали с Джеком Лондоном, и почему-то его это обижало.

      – Федя, я же как раз сказал, что совсем не Мартин Иден! «Не», понимаешь, «не»?

      – Ладно, проехали!

      – Ну а что у тебя на личном фронте?

      – Как ты выражаешься, подножный корм, и меня это вполне устраивает.

      – Что, совсем нет постоянной бабы?

      – Нет, уже года два, как я в свободном полете. Возраст уже…

      – Хочешь сказать, потенция уже не та, потребностей меньше?

      – И это тоже, как ни грустно признаваться. И потом, знаешь, мне сейчас хорошо, я, Владька, когда начал писать, вдруг почувствовал, что под сорок лет только зажил своей жизнью, той, которая мне предназначена была. И видимо, мне лучше жить одному, чтобы заниматься своим делом.

      – Слушай, а ты что, никогда раньше писать не пробовал?

      – Сроду не писал ничего, кроме школьных сочинений, да и в них не блистал… А вот поди ж ты! – счастливо рассмеялся Федор Васильевич. – Ну что мы все обо мне и обо мне! Расскажи лучше о себе.

      – Да у меня все то же! Та же профессия, та же жена, те же дети, просто живем мы не в Москве, а в Дюссельдорфе, только и всего. Неинтересно! Кстати, ты должен к нам приехать, Риммка жаждет с тобой повидаться.

      – А что ж ты ее с собой не взял?

      – Так она служит, это я свободный художник, работаю по договорам.

      Владислав Иванович был классным дизайнером.

      – Ну а на личном фронте что? – подмигнул ему старый приятель.

      – Да кое-что есть, одна очаровательная мулаточка. – И он поцеловал кончики пальцев.

      Мака трепетала. Ей так понравился Головин! И хотя он был лет на двадцать старше нее, но ей нравились такие мужчины – взрослые, пожившие, за плечами у которых есть волнующий опыт и которые в состоянии оценить ее молодость и свежесть. Но молодость и свежесть – явление недолговечное, и Мака прекрасно отдавала себе в этом отчет. Она просто еще не встретила мужчину, который был бы достойной дичью. Но Головин – это то, что надо! Талантливый писатель, популярный уже,