Здравствуй, груздь!. Екатерина Вильмонт

уютным, с миловидной и весьма приветливой хозяйкой-итальянкой.

      Владя придирчиво выбирал вино, требуя, чтобы оно ни в коем случае не было венецианским, и заказал массу всяких блюд.

      – Владька, а мы не лопнем?

      – Молчи, примитивный тип! Я знаю, что и как надо заказывать, чтобы получить удовольствие и не обожраться. Положись на меня.

      – Так и быть. Слушай, а почему ты сказал, что я ничего не понимаю в женщинах?

      – Потому что положить глаз на Маку, когда рядом Ангелина…

      – А что такого в этой Ангелине? Ни кожи, ни рожи.

      – Вот я и говорю, что ты так же ничего не понимаешь в женщинах, как в тонкостях кулинарии. Если хочешь знать, Мака – это картошка с селедкой, а Геля… – он поцеловал кончики своих пальцев, – Геля весьма изысканное и очень дорогое блюдо. Но у тебя вкусы всегда были примитивные.

      – Да ладно, тоже мне гурман нашелся! Особенно если вспомнить твою Зойку!

      – Да, Зойка была девчонка простая, без затей…

      – В жизни не видел девки вульгарнее!

      – И на старушку бывает прорушка, – засмеялся Владя.

      – Что ж ты сам не займешься этой Ангелиной, а?

      – О, наш поезд давно ушел. Я еще в юности понял ей цену, а она на меня и не глядела. А когда я через несколько лет сделал новый заход, она уже была замужем и с ребенком… А ты не обратил внимания, какая она элегантная?

      – Нет, только заметил, что тощая. И немолодая к тому же!

      – Тридцать девять, по-твоему, это уже старость?

      – Ну в принципе для бабы – да.

      – А я вот молоденьких не люблю. Что с ними делать?

      – А то ты не знаешь?

      – Фу, Федя, все не так примитивно.

      – Да ладно тебе, просто у меня нормальные, здоровые вкусы, а ты некоторым образом извращенец!

      – Пусть так, не будем ссориться, старик! И вообще, давай-ка лучше выпьем за тебя! Не ожидал я, что ты вдруг начнешь писать.

      – Я и сам не ожидал, – рассмеялся Федор Васильевич.

      – А как это тебе в голову взбрело?

      – Хочешь, расскажу, только закажи мне лучше граппу, не люблю я эту кислятину!

      – Ты это дивное вино называешь кислятиной? Боже, зачем ты дал талант писателя такому убогому типу! Ну так что тебя заставило взяться за перо?

      – Ты не поверишь, но Ольга Митрохина.

      – То есть как? – поперхнулся Владя.

      – А вот так! Она мне позвонила в момент, когда я был в жутком состоянии. Умерла Вера, все валилось из рук, фирмочка, которую мы создали с двоюродным братом, обанкротилась, и тут вдруг Ольга… мне нужна была тогда жилетка, вот я и воспользовался, пригласил ее в кабак и выложил все свои печали…

      – Ишь ты, как по-писательски звучит «все свои печали»!

      – Да ну тебя…

      – Прости, старик, я тебя слушаю!

      – Ольга вот тоже выслушала меня, а потом говорит: «Федя, а не хочешь попробовать пойти к нам консультантом?» Она тогда работала администратором на каком-то сериале про золотодобытчиков.

      – Да, в этом ты разбираешься.

      – Обещала хорошо платить и все такое. Одним словом, я согласился,