Офелия. Александр Романов

этот пожилой коати.

      – Я Скирди, дядя этого лоботряса! – с неохотой ответил он.

      – Но почему же лоботряса, ваш племянник очень хороший. Если бы не он, я бы ни за что не нашла вход в эту прекрасную пещеру.

      – Это меня и пугает, – едва слышно пробубнил Скирди, украдкой посмотрел на Альрика и чуть громче продолжил, – пошел бы лучше по моим стопам, вот было бы другое дело. Достойный плотник, продолжатель семейного ремесла.

      – Но, дядя, – насупился Альрик, – ты ведь знаешь, сколько я не пробовал… Не мое это. Я мечтаю о далеких странах, о путешествиях, о невероятных приключениях и недюжинной храбрости…

      – Вот поэтому-то ты и витаешь в облаках. Поэтому-то ты так и останешься никому не известным и никому не нужным зверьком. А вот мое имя в твои годы уже слыло по всему лесу, а все из-за того, что я упорно трудился и никогда не изменял своему делу.

      – Да что такое наш маленький лес по сравнению со всем миром? Путешествуя, я прославлю не только себя, но и весь наш род, всю нашу пещеру. Разве ты не веришь в меня?

      – Ишь замахнулся, оболтус! – живо воскликнул Скирди. – Иди лучше обработай доски, которые я сложил позади дома, а то не видать тебе сегодня еды, мечтатель-путешественник. Как всегда мысли раскидаешь по всей пещере, потом попробуй их собери!

      Офелия все это время молча наблюдала за семейной сценой, и в душе ей было очень жаль Альрика. Он имел такие устремления, владел таким полетом мыслей и столь пылкими мечтами, а его заставляли заниматься тем, что ему было совсем не по душе.

      Спустя некоторое время, Вильти попытался разжечь потухший очаг и загремел посудой, как в комнате появилась бобриха Тайра.

      – Так, так! Кто тут гремит моими кастрюлями? – подняв вверх свои рыжие лапки и засопев носом, она отодвинула Вильти от печки. – Кто же так разжигает?! Влажными лучинками никогда ничего не растопишь, – ворчала Тайра, показывая на специальное углубление, откуда виднелся подсохший хворост. Укротив эмоции, она перевела взгляд на стоявшую в глубине комнаты зеленоглазую девочку.

      – Это Офелия. Она не причинит нам зла. Ей нужна наша помощь. Она дочь Ириды, – сказал вбежавший на кухню Альрик.

      – Дочь Ириды? Значит она фея? – заговорила Тайра. Бобриха приблизилась к девочке и стала разглядывать ее так, как разглядывают родственника, которого не видели уже много лет. Что-то необычно нежное было в выражении ее лица, что-то таинственное и вместе с тем ласковое. Она прикоснулась лапкой к щеке Офелии и почти по-матерински погладила ее. Наклонила свою мохнатую мордочку, будто для того, чтобы посмотреть на нее под другим углом. Офелия и сама не могла оторваться от ее необычно красивых глаз, что-то в них было таким знакомым, но она никак не могла осознать что именно.

      – Посмотри сюда! – Мильти взял девочку за руку и показал Тайре горлицу. Эта эмблема произвела на бобриху более сильное впечатление, чем на саму Офелию, которая по-прежнему не понимала влияния этого символа на сознание всех представителей мира животных.

      – Я