Прикосновение. Клэр Норт

а ленивый домовладелец их даже не тронул. Под кроватью кипами лежали учебники экономики, химии и математики. В забытых на небольшом кособоком столе тарелках разрасталась плесень и валялись обрывки фольги с пятнами от порошка. Она ногой затолкала книги поглубже под кровать, сняла жакет и спросила, готов ли я.

      Полосы на ее руках почти зажили, но все еще были заметны. Тонкие белые шрамы тянулись ровными рядами от запястий к локтям. Они были бы неразличимы, но их постоянно расчесывали. Я спросила, сколько ей лет.

      – Ты готов?

      – Давай займемся чем-нибудь чуть более замысловатым?

      Я отдала ей ключик, прежде чем достать наручники. Нельзя, чтобы у нее сразу зародились подозрения. Она испугалась, но профессионализм достаточно быстро вернул улыбку на ее лицо. Она жестом указала на постель – давай, начинай.

      Я улеглась на кровать, позволила приковать свою правую руку к спинке, а когда она наклонилась, чтобы полюбоваться своей работой, свободной рукой ухватила ее за левое запястье и прыгнула.

      – Привет, – сказала я телу, лежавшему на кровати и моргавшему в недоумении, стараясь сфокусировать взгляд. – Думаю, нам надо поговорить.

      Глава 22

      Шрамы на моей руке чесались. Под колготками таились более свежие шрамы на внутренних сторонах бедер, взывая к новым прикосновениям скальпеля и дозе порошка-антисептика.

      Натан Койл – по крайней мере, такое имя было записано в его канадском паспорте – лежал на постели. Я села ниже, скрестила ноги и уперлась подбородком в ладони.

      – Тебе пришли текстовые сообщения, – сказала я.

      Его глаза наконец стали различать меня, а с четкостью зрения вернулось здравое мышление. Но ясность мысли не привела ни к каким утешительным умозаключениям. Он заскрежетал зубами, его пальцы напряглись.

      – Как нетрудно догадаться, – продолжала я, – это простая проверка твоей безопасности. В первом было слово «Цирцея». Во втором – «Эол». Я не имела понятия, как отвечать, поэтому не стала ничего делать. Так что твои коллеги уже должны понимать, что ты попал в беду. Это, вероятно, хорошая новость, если только тебя не собираются застрелить, как ты застрелил Жозефину.

      Он лежал неподвижно. Вытянувшись. Хотя угол, под которым была согнута его прикованная рука, нельзя было назвать удобным, он все же казался крепким парнем. А крепкие парни не суетятся.

      – Я прочитала досье Кеплера, – добавила я, подавляя желание почесать руку. – По большей части там все верно. Производит впечатление. Но вот только тебя там нет, и, если не ошибаюсь, а я почти уверена, что не ошибаюсь, мне никогда не доводилось трогать твое тело. То есть до того времени, когда ты попытался меня убить. Значит, тут ничего личного. Доводилось встречать призраков прежде, мистер Койл?

      Молчание. Ну, разумеется. Жесткие парни. Они привыкли просыпаться в незнакомых местах, прикованные наручниками, убивать женщин на станциях метро, привыкли к проникновениям и вынужденным путешествиям через пол-Европы. Но нет ничего,