Паутина противостояния (сборник). Вадим Панов

Такую предусмотрительность даже Дегунинский Оракул не всегда демонстрировал.

      – Я довольно давно живу в Тайном Городе и кое-что понял, – любезно ответил Сантьяга.

      – Наблюдениями поделитесь?

      – Охотно.

      – Я весь обратился в слух.

      – Я понял, – Сантьяга помолчал, – что в Тайном Городе ничего не происходит просто так. Любая мелочь способна положить начало самым невероятным событиям. Главное – заметить ее, обратить внимание, позволить состояться. И чем больше мелочей вы поддерживаете, чем сильнее запутываете вероятности, тем легче вам реализовать свои планы – возникает больше степеней свободы, больше возможностей для маневра.

      – То есть вы способны обратить любую мелочь к своей выгоде?

      – Благодарю за комплимент.

      – Так говорит мой господин, – махнул рукой Схинки. – Лично я не считаю вас настолько сметливым, вам просто везет.

      – Везет лошадь повозку, – уточнил Сантьяга, – а я работаю.

      – Вы допускаете ошибки.

      – Благодаря им я избавляюсь от самонадеянности.

      – Мой господин вас сотрет.

      – Ему потребуется очень большой ластик.

      – Смешно. – Схинки поерзал в кресле. – Выпьем?

      – Мы занимаемся этим несколько последних часов.

      – Я предлагаю тост.

      – Какой же?

      – За мелочи! За те мелочи, что ложатся в основу грандиозных событий. И за те, что разрушают самые продуманные планы. – Схинки в упор посмотрел на Сантьягу. – Ведь бывают и те, и другие, не так ли?

      – Согласен, – кивнул нав, – некоторые мелочи изрядно раздражают.

      – Наконец-то вы искренни со мной, комиссар.

      – Вы с самого начала знали, что мне от вас нужно, Схинки. Я этого не скрывал.

      – Правду?

      – Правду.

      – Поэтому я и предложил выпить за мелочи, – медленно произнес Схинки. – Кому как не вам, комиссар, знать, что правда кроется в мелочах. На публику вытаскиваются объяснения, описания, хорошо подготовленные истории, а правда… правда остается в мелочах. Мелочи способны вызвать невероятной силы лавину, поставить крест на хитроумных замыслах, но лгать они не умеют.

* * *

      – Опять сасвинс! – недовольно пробурчал Манан.

      – Ты же его любишь, – улыбнулась Тратасара, выставляя перед мужем тарелку.

      – Я много чего люблю, женщина, но это не повод всю неделю есть это… – Турчи шумно втянул ноздрями запах блюда. – Это…

      – Ты сам говорил, что хочешь похудеть.

      – Но я не знал, что избавление от лишних килограммов будет столь неприятным. – Манан взялся за ложку. – Набирать вес – занятие куда интереснее.

      Турчи любил горячее, густое, острое и жирное, а жидкий молочный сасвинс удовлетворял лишь первому условию. В принципе, Манан ничего не имел против старинного шасского блюда, тем более Тратасара готовила его консервативно, на верблюжьем молоке, однако, вынужденный есть не в охотку, а потому что «надо», испытывал понятное раздражение.

      Впрочем, плохое настроение