Эпидемия. Дмитрий Сафонов

и полумесяц – карантин.

      – Естественно, подобный инцидент не может остаться без внимания прессы. Лучше опередить "четвертую власть". Приготовьтесь вбросить по нашим каналам какую-нибудь расплывчатую информацию, вроде "атипичной пневмонии".

      – Слушаюсь. Разрешите идти? – референт боднул воздух.

      – Идите.

      Седоволосый еще раз осмотрел лист с записями, проверяя, не упустил ли он что-нибудь важное. Затем сунул лист в машинку для уничтожения бумаг. Острые ножи зажужжали, перемалывая бумагу в тонкую лапшу.

      В этот момент дверь кабинета снова открылась, и на пороге возник референт.

      – Товарищ генерал, плохие новости из Красноярска.

      Седоволосый посмотрел на него, медленно положил притупившийся карандаш в стакан и достал другой.

      – В чем дело? – на новом листе появились четыре восклицательных знака и следом за ними – жирный вопросительный. – Кто-то заболел?

      – Никак нет. Пока все здоровы. Но коллеги передают, что Кудрявцев может иметь при себе табельное оружие.

      – А поточнее?

      – Он поднялся на борт без досмотра. Сначала предполагалось, что в полете его будет сопровождать наш сотрудник, но потом планы пришлось изменить. Решили, что в воздухе ничего произойти не может…

      – Неужели трудно установить, получал человек табельное оружие или нет? – в голосе седоволосого послышалась угроза.

      – Товарищ генерал… Спецобъект подвергся РАДИКАЛЬНОЙ ИЗОЛЯЦИИ. Доступа к информации нет.

      Седоволосый положил карандаш в стакан и отправил второй, почти чистый лист, в машинку. Ножи снова зажужжали.

      – Готовьте группу захвата. А пока – попытайтесь вступить с ним в переговоры. Постарайтесь убедить его выйти.

      – Что делать в случае оказания сопротивления?

      Седоволосый ненадолго задумался.

      – Насколько я понимаю, он входил в группу разработчиков вируса?

      – Так точно.

      – Он может быть полезен. Дайте ему это понять. С другой стороны… В случае реальной угрозы распространения инфекции его надо ликвидировать.

      – Слушаюсь.

      – Ну и, конечно, примите все меры предосторожности. Вирус не должен выйти из самолета.

* * *

      Черноволосый мужчина был близок к исступлению. Из-за кресел стюардесса не могла разглядеть, что именно он делает; но, по всей видимости, он пытался открыть черный чемоданчик, лежавший у него на коленях. До нее доносились сдавленные выкрики и ругательства.

      Внезапно мужчина поднял голову из-за спинки кресла и посмотрел на девушку. Ее поразили его глаза – остановившиеся и расширенные до предела; казалось, они вот-вот выскочат из орбит.

      – Он был прав. Всегда может быть хуже, чем есть, – отчетливо сказал брюнет. – Надеюсь, еще не слишком поздно, – добавил он, вставая.

      Лайнер, кренясь на правый борт, делал "коробочку" над домодедовским аэропортом. Никакой необходимости в этом не было; полет близился к успешному завершению; командир начал запланированное снижение за много километров до Москвы и точно попал на глиссаду, заходя на предписанную диспетчером взлетно-посадочную