Эпидемия. Дмитрий Сафонов

холодные тела и подвергнут их обработке.

      Но замалчивать три дня подряд подобный инцидент тоже невозможно. И почему все это случилось именно в Москве?

      Седоволосый встал, подошел к шкафчику и достал оттуда легкий бежевый плащ. Он выглядел скромно, даже простенько; строгая линия, консервативный крой, но подкладка в разноцветную клетку и лейбл говорили о том, что вещица эта совсем не дешевая. Референту, например, такой плащ был не по карману.

      – Где мы можем разместить пятьдесят восемь человек? – спросил седоволосый.

      – Госпитали, инфекционные больницы… Места найдутся.

      – Да, но их еще надо доставить туда. Надо предупредить медицинский персонал, обеспечить режим секретности и так далее.

      Референт пожал плечами. У него не такие уж и большие звезды на погонах, чтобы принимать решения. Выполнять указания – еще куда ни шло.

      Они спустились по лестнице на первый этаж и вышли во внутренний двор Лубянки. Там их поджидала черная "Волга", как две капли воды похожая на своих сестричек, стоявших на взлетной дорожке "Домодедова".

      Референт открыл заднюю дверь; генерал удобно устроился на сиденье. Молодой человек сел впереди, ворота открылись, и машина, включив сирену, резко взяла с места.

      Через несколько минут зазвонил радиотелефон. Референт снял трубку, покивал, затем, прикрыв мембрану ладонью, обратился к седоволосому:

      – Товарищ генерал, Кудрявцев сам ищет контакта!

      – Хм… – генерал почесал подбородок. – Когда мы сможем войти в самолет, не рискуя своими людьми?

      – Минут через двадцать.

      – Ладно. Переключайте на меня.

* * *

      Николай стоял в проходе и ждал. Из машин по-прежнему никто не выходил. Дождик усилился, и взмахи стеклоочистителей стали чаще, но так и не потеряли синхронности.

      Внезапно синяя шторка отодвинулась, и показалась стюардесса.

      – Вы можете пройти в кабину пилотов?

      – Конечно.

      Кудрявцев попытался улыбнуться стюардессе, одернул пиджак и медленно пошел по проходу.

      В кабине пилотов его встретили четыре пары напряженных глаз: командира корабля, второго пилота, бортинженера и радиста.

      – Это из-за вас такая суматоха? – недружелюбно спросил командир.

      Кудрявцев пожал плечами.

      – Получается, так.

      – Слушайте, у меня сорок шесть пассажиров на борту, и я несу за них отвественность. Я не хочу, чтобы из-за ваших шпионских игр с ними что-нибудь случилось.

      – Это от меня не зависит, – развел руками Николай.

      – А от кого? Почему нас не подпускают к терминалу? Что вообще происходит?

      – Боюсь, я не могу вам все объяснить. Служебная тайна. И, кстати, вы не могли бы ненадолго выйти? Пусть останется кто-нибудь один, кто поможет мне разобраться во всех этих рычажках и кнопках.

      Командир усмехнулся.

      – А вы не теряетесь!

      – Простите, – мягко сказал Николай.

      Командир кивнул, и трое мужчин в белых рубашках покинули кабину.

      – Ну, и что дальше?

      – А