Паутина противостояния. Вадим Панов

самогона и прищурился: – Насколько я понимаю, вы двое Луминары, а ты – Робене. Так?

      Смотрел незнакомец на Тео, ему и пришлось отвечать:

      – Так.

      – Остатки Борисова войска?

      – Ага.

      – Чем теперь занимаетесь?

      – Догадайся, – мрачно предложил Луминар. Увидел чуть приподнявшиеся брови, понял, что нужно ответить подробнее и нехотя продолжил: – С тех пор, как эта сука Клаудия возглавила Бруджа, жизни вообще не стало. Слышал небось о ней?

      – Римская Шлюха, – пробормотал застегивающий рубашку Эрик.

      – Тварь, – добавил Бруно.

      – Насколько мне известно, Клаудия взяла курс на консолидацию кланов, – припомнил нав. – Что похвально.

      – И стала прижимать свободных охотников, типа, чтобы челов не напрягать, – уточнил Бруно. – Что полное дерьмо.

      Незнакомец на него не посмотрел, четко давая понять, что собирается слушать только старшего из Луминаров.

      – Сначала Клаудия взяла в договор самые мощные семьи, состряпала с ними коалицию, установила правила, потом подгребла кланы поменьше, а теперь выискивает одиночек, вроде нас, – с горечью поведал Тео. – Убедила кардиналов, что прежнее поведение ведет в никуда, а челы настолько изменили мир, что любая выходка может привести к раскрытию тайны и массовой резне…

      – Если нас найдут ублюдки Римской Шлюхи, придется подписываться под правилами, – добавил одевшийся Эрик. – Или уходить к неприсоединившимся – в Южной Америке и Африке пока свобода. Но надолго ли?

      – А нам припомнят, что мы служили Борису, – вновь подал голос Бруно. – Так что…

      – Так что нам остается лишь гонять по континенту, высушивать зазевавшихся челов и смотреть в мотелях сериалы про вампиров, – подытожил Тео.

      – И ждать, когда вас достанут ребята Клаудии.

      – Верно, – спокойно подтвердил масан. – Все верно.

      Они кривили душой, когда говорили, что им не простят службу у Бориса. Простят. Не вспомнят. Знаменитый кардинал Луминар контролировал большую часть Северной Америки, и чтобы наказать всех, кто ему служил, пришлось бы вырезать огромное количество масанов. Клаудия демонстративно перечеркнула прошлое, объявила, что будет строить отношения с чистого листа, и тем удержала континент от кровавой междоусобицы. Эрик, Бруно и Тео могли остаться в Нью-Йорке, но не захотели. Не смогли. Они не просто служили Борису, они насквозь пропитались духом последнего истинного кардинала Луминар, его философией, его идеями, и не смогли заставить себя принять жесткие правила Клаудии.

      – Мы охотники, – тихо сказал Тео. – Мы свободны.

      – Это наша судьба, – криво ухмыльнулся Бруно.

      – У нас есть гордость, – закончил Эрик.

      Страх, вызванный скоротечным и неудачным боем, ушел, теперь масаны смотрели на незнакомца спокойно. Ждали его решения, но четко давали понять, что со своего пути не свернут. Смерть, значит, смерть. Они к ней давно готовы.

      – Мне нравится ваш выбор, – негромко произнес нав. – Вы готовы умереть, но остаться собой. –