Миссис Кеннеди и я. Клинт Хилл

вновь произошло пополнение: на свет появилась еще одна девочка, которую назвали Ли. Когда девочкам было по семь и одиннадцать лет, их родители развелись, а еще через два года Джанет Бувье вышла замуж за весьма обеспеченного мужчину по имени Хью Очинклосс.

      Будущая первая леди окончила с отличием частную школу Мисс Портер в Фармингтоне, штат Коннектикут, а затем поступила в Вассар-Колледж, расположенный в Пукипси, Нью-Йорк. В 1948 году ее назвали «Дебютанткой года».

      Летние каникулы она проводила в поместье отчима: особняке Хаммерсмит-Фарм в двадцать восемь комнат с видом на море, который находился в Ньюпорте, Род-Айленд.

      В свой первый год в колледже она отправилась во Францию, где с блеском училась в Сорбонне и университете Гренобля, а также отточила знание французского языка до совершенства. По возвращении в Америку Джеки поступила в Вашингтонский университет, где и получила в 1951 году степень бакалавра по французской литературе.

      Два года спустя она вышла замуж за Джона Фитцджеральда Кеннеди, молодого сенатора из Массачусетса. Свадьба состоялась в Ньюпорте, получив широкое освещение в прессе и титул «светского события года». Пышная регистрация брака с участием тысячи двухсот гостей прошла в Хаммерсмит-Фарм.

      Я сам вырос в крохотном городке в Северной Дакоте под названием Уошберн. В основном там жили фермеры, многие были родом из Норвегии, а мой отец, Крис Хилл, служил финансовым инспектором. Его жена, Дженни, была домохозяйкой, которая посвящала все свое время детям: мне и моей старшей сестре Дженис. Мама плохо слышала, так что вся семья старалась как-то облегчить ее положение: мы говорили громче и старались всегда поворачиваться к ней лицом, чтобы она могла прочитать смысл сказанного по губам. Она прекрасно справлялась и так, но с самого раннего возраста я научился уважать ее потребности.

      У матери были длинные каштановые прямые волосы до пояса. Мои вороные кудри на ее фоне выглядели довольно странно, но я совершенно об этом не задумывался до шести лет, пока соседская девочка не обмолвилась, что я – приемный.

      Я еще не знал такого слова, так что сразу же прибежал к маме с вопросом. Она попыталась объяснить это так, чтобы понял и ребенок: рассказала, как они с отцом проехали двести сорок миль на нашей старой машине в детский дом Северной Дакоты и из всех тамошних детей выбрали именно меня, потому что мои ярко-голубые глаза покорили их с первого взгляда. Впрочем, было очевидно, что они не планировали рассказывать мне об этом так рано. Оказалось, что моя сестра – тоже приемная, и они с отцом боялись, что, узнав правду, мы почувствуем себя изгоями в семье. На самом же деле я был только счастлив расти в этом доме, полном любви и спокойствия.

      Только много лет спустя, когда мой мир рухнул в одночасье и я хватался за все, что сулило хоть какую-то надежду, я вернулся в Северную Дакоту, чтобы встретиться с биологической матерью. Только на смертном одре она рассказала, как я попал в детский дом.

      Я учился в муниципальной школе города Уошберн