Миссис Кеннеди и я. Клинт Хилл

Кеннеди, а вот штатные корреспонденты от этого страдали. Единственной гостиницей поблизости от Глен-Ора оказалась таверна «Рыжий Лис». Старинное здание, которое впервые открыло двери для посетителей в 1728 году, могло вместить только весьма ограниченное количество гостей. Журналистам приходилось занимать двойные номера – к таким ограничениям они не привыкли и донимали нас жалобами. Связисты договорились с местной телефонной компанией об установке дополнительных телефонов в гостинице, а «Вестерн Юнион» предложила быструю доставку статей и фотографий в редакции. К сожалению, другая сторона проблемы оказалась куда более неожиданной: молодым и активным корреспондентам в тихом и старомодном Миддлбурге оказалось попросту скучно. Здесь было нечем заняться по вечерам, да и днем особых развлечений не предвиделось, за исключением нечастых визитов четы Кеннеди в город. Иногда в поместье приезжали гости, и этим ограничивались все важные события. В общем, журналисты ненавидели Миддлбург.

      Номера в «Рыжем Лисе» стоили 14 долларов в сутки, и агенты секретной службы не могли позволить себе такие расходы. Все время пребывания миссис Кеннеди в Миддлбурге я ездил по 50-му шоссе из Арлингтона в Глен-Ора и обратно, причем нужно было успеть приехать с утра на работу вовремя. Я вставал на час раньше и садился за руль, а возвращался домой уже затемно, усталый и голодный. Слегка присыпанные гравием грунтовые дороги зимой становились грязным и скользким болотом: дневное солнце растапливало снег тут и там, оставляя огромные лужи, которые к ночи вновь замерзали, превращаясь в коварные ледяные зеркала. Добираться сюда удобнее всего было на вертолете, но этой привилегией могли пользоваться только семья президента, высокопоставленные чиновники или гости по особому приглашению. Всем остальным приходилось каждый день молиться о том, чтобы не застрять на полпути. В своей спецгруппе я был подчиненным, поэтому работал по выходным вместо Джеффриса и, соответственно, часто бывал в Миддлбурге. Вместе со мной часто дежурили и агенты из детской группы – Боб Фостер и Линн Мередит.

      Мы были похожи: почти ровесники, все трое женаты, у всех были маленькие дети – и крепко сдружились на этой почве. Фостер невероятно гордился своей ученой степенью, полученной в университете штата Огайо, но это ничуть не мешало ему регулярно отпускать отличные шутки в адрес всего, что происходило вокруг. Профессиональный пианист Линн Мередит знал множество мелодий самых разных жанров и мог сыграть нам что угодно от рэгтаймов и джаза до самых модных современных хитов. Как только он видел пианино, то тут же садился за клавиши, и мы принимались петь неслаженным, но дружным хором. Джон в то время был еще совсем малышом, но Кэролайн просто обожала обоих ребят.

      К тому времени большинство журналистов уже пронюхали, что я был личным агентом миссис Кеннеди, так что каждый раз, когда я спускался в город, меня окружала небольшая толпа с одними и теми же вопросами: «Где миссис Кеннеди, а, Клинт?», «Она вообще когда-нибудь из дома