.

с фоном золотым, хранимая в сафьяне, ты.

      Их много, кто, пленясь тобой, тоскуя встретит смертный час.

      А ты, как редкостный товар, открыта взору в год лишь раз.

      Твой господин сполна блажен, есть пища у него для глаз.

      Сад роз, и летом и зимой полна благоуханий ты.

      Хвала художнику тому, кто нарисует твой портрет.

      От лба до брови не дойдет, каким он рвеньем ни согрет.

      Твоей возжаждавшей воды, не утолиться ей, о нет!

      В ширазском кувшине шербет, сладчайший для гортани, ты.

      Блажен сидящий близ тебя, яр, чья подруга такова,

      Кто не встречал коварной яр, кто верить мог в твои слова.

      Скажи: владеющий тобой, боится ль бед Саят-Нова?

      Ты с костяным узором сень, дворец меж прочих зданий ты.

6 сентября, 1758

      * * *

      Яр, никогда не знай беды, беда вовек – врагам твоим.

      Благоуханьем залит мир нежнее, чем бальзам, – твоим,

      Позолоченный Асмавур не предпочту словам твоим.

      Сияешь ясною луной, – и где предел лучам твоим?

      В поток любви твоей войдет не всякий, он – глубок, залум.

      Он тридцать перейдет мостов, а все пред ним поток, залум.

      От стрел-бровей, от стрел-ресниц я вовсе изнемог, залум.

      Пловцу открыта смерти дверь, он обречен волнам твоим.

      Твой стан – поднявшийся тростник, а лик твой на букет похож,

      Ты всех цветов, но цвета нет, чтоб был на вдовий цвет похож,

      Горит алмаз во рту змеи, – он на тебя, мой свет, похож.