Позывной «Скат». Анатолий Сарычев

замечая, как катер снижает скорость.

      Килевая качка прекратилась, осталась небольшая бортовая.

      Мотор катера неожиданно выключился. Катер мягко ткнулся левым бортом о причал.

      – Мы приехали! – возвестил Смит и, взяв стакан Клима, одним махом опрокинул его в рот.

      – Абсолютно правильное решение. Если оставить коньяк в открытом стакане, то аромат выветрится, а если вылить обратно в бутылку, то испортит оставшийся, – заметил Клим, глядя честными глазами на своего хозяина.

      – Нас, индейцев, белые люди много лет спаивали огненной водой, и у каждого краснокожего осталась в крови тяга к спиртному, – пояснил Смит, ставя бутылку коньяка в шкафчик.

      – Но вы же не чистый индеец, хозяин, – вы метис, такой же, как и я, только я практически негр, а в вас просматривается большая толика белой крови, – заметил Клим, идя следом за своим хозяином по трапу.

      – О расовых проблемах поговорим на досуге, а пока занимайся своим делом, для которого тебя наняли! – не оборачиваясь, бросил Смит, отходя в сторону.

      Перед Климом расстилался ровный, как стол, коралловый атолл, на берегу которого выстроилась толпа грязных, оборванных людей.

      В середине атолла возвышался навес из шести металлических труб с покрытием из маскировочной сети.

      Сойдя на берег, Клим сразу почувствовал тяжелый запах низкосортного алкоголя.

      – Кто из вас не пьет? – спросил Клим, всматриваясь в худые, обросшие лица ныряльщиков.

      – Нас еще кормить надо хотя бы раз в день, – заметил коренастый, невысокого роста кариб, выходя вперед.

      – Ты с аквалангом нырял? – спросил Клим, втягивая носом воздух.

      От коренастого кариба алкоголем не пахло.

      – Приходилось раза два нырять, – буркнул кариб, с неприязнью глядя на Клима, казавшегося в своей чистой матросской робе прямо франтом по сравнению с оборванными людьми, стоящими перед ним.

      – Тащите сюда инструкторские акваланги, а там посмотрим! – приказал Клим, зорко наблюдая за толпой ныряльщиков, на лицах которых ничего, кроме злобы, не было видно.

      Коренастый, обернувшись к толпе, быстро сказал на незнакомом языке короткую фразу.

      Двое худых мужчин опрометью бросились под навес.

      Через минуту два грязных, с облупившейся краской, однобаллоных акваланга лежали перед Климом на берегу. Под синей краской проступал серебристый металл, в котором Клим без труда узнал титан. Манометр первого акваланга, рассчитанный на триста атмосфер, показывал сто сорок, а второго – только семьдесят атмосфер.

      – Нужны ласты, маски, грузовые пояса и трос метров сто! – крикнул Клим.

      – Сейчас дадим! – быстро откликнулся Смит, и за спиной Клима послышался резкий топот.

      Прикинув, что перед ним стоит не больше тридцати человек, Клим спросил коренастого:

      – Остальные ныряльщики где?

      – Милях в двадцати отсюда есть еще один остров, там основная база.

      – Моро! Закрой рот и не болтай! – рявкнул с катера Смит,