Автопортрет: Роман моей жизни. Владимир Войнович

«Товарищ командир, ориентир номер один залез на ориентир номер два».

      Другой старшина, прежде чем распустить роту после вечерней поверки, командовал:

      – А теперь покурить, посцать и – отбой. Разойдись!

      Начальник вокзал

      Были у нас командиры и помоложе. Младший сержант Хачиян, наш ровесник, по недоразумению попал в армию на год раньше, кончил сержантскую школу и теперь занимался с нами строевой подготовкой. Мы друг друга называли по именам или фамилиям, а его – никакой фамильярности – только по уставу: «товарищ младший сержант».

      Занятия проходили на стрельбище, где вдоль капонира были проложены рельсы, а на них стояла сваренная из труб вагонетка для передвижных мишеней. Перед тем как объявить перерыв (перекур) в занятиях, младший сержант Хачиян подводил роту к вагонетке, командовал: «Рота, стой!» – и с криком: «Я буду начальник вокзал!» бежал к вагонетке, уже на бегу отдавая команду: «Разойдись!»

      После чего трубы набивались сухой травой, трава поджигалась, вагонетка дымила, как паровоз, солдаты лезли на нее со всех сторон, и кто успевал, катался вместе с командиром, а не успевшие были тягловой силой. Младший сержант, превратившийся из строгого командира в такого же мальчишку, как все остальные, сиял от счастья, что, пользуясь служебным положением, захватил лучшее место на вагонетке.

      С места с песней

      Ходили мы, как полагается, всегда строем и с песней. Утром в уборную, на физзарядку, в столовую, из столовой, на занятия, с занятий – всегда строем и обязательно с песней.

      Старшина командовал:

      – С места с песней шагом марш!

      Запевала бодро начинал: «Скакал казак через долину, через кавказские края…»

      Строй подхватывал и повторял: «Скакал казак через долину, через кавказские края…» Дальше шло: «Скакал он садиком зеленым, кольцо блестело на руке…» – строй опять подхватывал, повторял эту строку целиком, и так исполнялось до конца все это нехитрое сочинение.

      Вторая песня была «Выпрягайте, хлопцы, коней…», и на этом наш репертуар кончался.

      Других песен мы не знали, а эти нам быстро надоели, и иногда мы петь отказывались. Старшина командует:

      – С места с песней…

      С места пошли, но никто не поет.

      – Запевай! – командует старшина.

      Никто не поет. Это бунт. Бунтовщиков надо учить.

      – Рота, стой! На месте шагом марш!

      Ходит вдоль строя, приговаривает:

      – Ой, какие умные нашлися, ой-ой-ёй… Песни петь не хочут, глотки свои жалеют… Подумали своими калганами: для чего нам нужна строевая песня? Она нужна для зажигу! Когда солдат идет в строю да со звонкою песней, у него ноги сами легко шагают. А когда он пойдет без песни, они у него будут волоктиться, как у старческого человека…

      И, надеясь, что убедил, повышает голос:

      – С места с песней шагом марш!

      Опять никто не поет. Опять на месте шагом марш. Топаем, сначала просто, потом