Общество мертвых пилотов. Николай Горнов

Гриша. Не вы ли мне рассказывали, что все русские очень гостеприимны? – Гольдберг продемонстрировал свою зубастую улыбку.

      – На свою беду… – Беляков вздохнул. – Знал бы, не рассказывал…

      – Ой, Гриша, не преувеличивайте. Усталый еврей из Чикаго всего лишь хочет выпить стакан воды. Неужели мне и в такой невинной просьбе будет отказано? Пригласите меня, а я вам нашепчу что-то по большому секрету…

      Воспользовавшись паузой, Гольдберг протиснулся в комнату, плотно прикрыл за собой дверь и развалился на кровати. Гриша поморщился, но нацедил ему воды из-под крана.

      – Что это? – подозрительно поинтересовался Гольдберг.

      – Вода, – с сарказмом пояснил Беляков. – Вы же пить хотели?

      – А почему она такая… э-э-э… белая?

      – Потому что лето. В это время года в водопроводную воду усиленно добавляют хлор, который убивает все вредные микроорганизмы.

      – Если бы я был менее доверчивым, Гриша, то мог бы подумать, что под вредными микроорганизмами вы имеете в виду меня… – Гольдберг брезгливо отставил стакан в сторону. – И все же вы, советские – удивительный народ. Никто не смог бы выжить в таких условиях.

      – Свои провокационные выводы, господин Гольдберг, оставьте при себе. Идите, идите, у меня и без вас много работы!

      – Вы еще молоды, Гриша, поэтому прислушайтесь к совету того, кто прожил больше. Сейчас ваша работа – это я.

      – С какой, интересно, стати?

      – Да с такой! – передразнил Гришу Гольдберг. – Надеюсь, вас учили в вашем КГБ, что задачей первостепенной важности для любого разведчика является вербовка агентов вероятного противника. И вот он я, здесь, перед вами. Сам пришел, заметьте. На меня никто веревку не набрасывал. Почему же вам, Гриша, не сделать хотя бы попытку?

      – Я не из КГБ. Я – аспирант кафедры сопротивления материалов. Сколько раз вам это нужно повторить, чтобы вы запомнили?

      Гольдберг расхохотался.

      – Все советские работают на КГБ, Гриша. Даже аспиранты. И даже те, кто никогда не выезжал дальше своего Сарапула. Только, увы, не многие об этом догадываются. Вот скажите мне: как отреагировал ваш босс, когда вы написали в отчете о нашей первой встрече?

      Беляков отвернулся к окну и почувствовал, что краснеет.

      Гольдберг заволновался.

      – Что такое, Гриша? Вы скрыли наши встречи от КГБ?

      – Ну, не совсем…

      – Ой, я не могу, мне плохо! – запричитал Гольдберг, схватившись за голову. – Вы же закапываете себе могилу, Гриша! Или откапываете? Впрочем, какая теперь разница. Нет, я категорически отказываюсь вас понимать!

      Еще несколько минут Гольдберг пребывал в несвойственной для него задумчивости, потом со вздохом встал, пнул ногой ни в чем не повинный табурет, и молча покинул комнату. Судя по выражению его лица, впереди Гришу ожидали лишь неприятности. И в это почему-то верилось…

* * *

      – «Семнадцатый» вызывает «Башню». Посадку завершил… – Распухший от жажды язык слушался Белякова