Крещение Новгорода. Часть 1. Сергей Пациашвили

не могло, и однажды местные мужики устроили людинским варягам жестокую и подлую расправу. В честном бою они не могли одолеть немногочисленных викингов, ночью же перерезали почти всех. Зигмунд храбро сражался и ранил двоих врагов, но их было слишком много, и уже израненному и обессилевшему викингу залили в горло расплавленную медь. Нападавшие поделили имущество торговца между собой. Кому достались рубли, кому – изба, а разбойнику по прозвищу – Волрог, раненному Зигмундом, досталась его жена. Вместе с женой он получил и её малого сына, которому теперь должен был стать отцом. У Волрога уже была жена и много сыновей и дочерей от неё. Люба – женщина Зигмунда, стала его второй, а после смерти первой, единственной женой. Детей с новой женой Волрог не нажил, объясняя это тем, что он и Люба были слишком из разных племён. Садка отчима не любил. Мальчишка рос не в викингов плутоватым, отвагой порой напоминал собой отца, в работе же от него было мало толку. Правда, Садко всем нравился своей находчивостью и невероятным артистизмом, имел хороший певчий голос и слух. Сводные братья быстро полюбили Садка, насколько их сердца вообще позволяли им любить. Но мальчик помнил ещё своего отца-варяга, помнил, как тот говорил с людьми, как вёл торг, как записывал что-то чернилами на бересте, совсем как на свитках Кости. Зигмунд владел грамотой и счётом, значит, и Садко должен был ими владеть. Ещё в самом юном возрасте он решил для себя, что когда вырастет, станет богат, как отец, только умнее и сможет выжить. Хитростью и неслыханной дерзостью Садко уже в раннем возрасте научился получать, что хотел, и тем ещё больше напоминал Волрогу пресловутого Зигмунда, за что не редко был битым.

      И всё же теперь сын Зигмунда вопреки всем взялся постигать грамоту и счёт, хоть наука эта давалась ему очень тяжело, а времени на занятия почти не было. Но летом легко было отлынивать от домашней работы, когда ребятня большую часть времени проводила на улице. Случалось, что они не появлялись дома даже не обед, а питались плодами с деревьев, отстреливали из луков дикую птицу или ловили рыбу. Здесь же, на улице они разводили костёр и готовили себе пищу. В этом людинские мальчишки имели гораздо больше свободы, чем их аристократические сверстники. Садко большую часть лета провёл на улице, и лишь когда с братом украл коня, отец побил их и запер по замок. Но через три дня они смогли сбежать и ещё несколько дней не появлялись дома. Спали они под открытым небом, слушая приятный хруст веток в костре, прерывистый гул сов и протяжный писк летучих мышей. Вскоре Садко и нового друга – Костю затянул в эту лихую жизнь. Поначалу Костя боялся, но потом настолько одичал, что как только покидал Славенский конец, тут же снимал обувь и дальше шёл босиком. Любил он ночью купаться в реке, когда вода была теплее, чем днём, и так не хотелось выходить на берег. Можно было нырнуть и исчезнуть для целого мира, погрузиться в приятный мрак. А наутро снова с товарищами искать себе пропитание, лазать по деревьям, царапая ветками до крови кожу, удить рыбу, охотиться, красть что-нибудь мелкое, мириться и ссориться, ездить верхом и дышать, дышать полной грудью.

      Мальчишки из Славенского конца