Моя сестра – Елена Блаватская. Правда о мадам Радда-Бай. Вера Петровна Желиховская

кучер Фока сказывал. И Ванька-»фолетор» тоже видал… Они оба в рощу побегли вожакам помогать изловить его. Вот, барышня, теперь полно в рощу-то бегать: страшно!

      – Vérà, – раздался голос Антонии, – que faites vous là bas! Venez, je vous arrangerai pour le diner. [Вера, что вы там делаете! Приходите, я приготовила для вас ужин – фр.]

      Антония никогда с нами не говорила иначе как по-французски. Я даже была уверена долго, что она по-русски совсем не умеет, – так она нас уверила, чтобы мы скорее выучились.

      За обедом я передала известие о медведе Елене, и она сейчас же громко это всем объявила.

      – Неужели это правда? – обратилась бабушка к служившим за столом лакеям.

      Дворецкий Яков отвечал, что слыхал, но наверное не знает; а молодые лакеи, Константин и Петр, подтвердили рассказ Даши.

      Бабушка встревожилась. Тети и дядя Ростя, приехавший к нам на лето из Петербурга, где он учился в артиллерийском училище, начали ее успокаивать тем, что у медведя нет ни когтей, ни зубов.

      – Да на что ему когти и зубы? – говорила бабушка. – Он просто задушить может при встрече.

      – Да, разумеется, в медвежьи объятия попасть не совсем приятно, – согласилась мама.

      А папа большой сказал, что прикажет узнать достоверно, и что если это только правда, то его поймать нетрудно, окружив рощу облавой.

      – Верочка, что ты так испуганно смотришь? – обратилась ко мне тетя Катя.

      – Что ты глаза выпучила, будто подавилась? – закричала Леля.

      – Какие прелестные выражения! Как не стыдно так глупо говорить? – остановила ее мама. – О чем ты задумалась, Верочка, что с тобой?

      Я отвечала, что ничего, так себе…

      – Ты не вздумай бояться, – продолжала мама. – Медведя, если он убежал, сегодня же поймают.

      – Я не боюсь! – отвечала я.

      Но это была неправда: как я ни старалась, никак не могла забыть, что огромный медведь поселился в нашей роще и во всякую минуту может свободно явиться к нам.

      С вечера поднялся ветер; зашумели высокие деревья, ставни наши заскрипели, и то и дело хлопали где-нибудь двери. Мне стало еще страшней. Я все прислушивалась и поминутно вздрагивала. Когда меня уложили в постель, я никак не могла заснуть; мне все казалось, что вот-вот отворится дверь, и вместе с воем ветра раздастся страшное медвежье рычание…

      Как я жалела, что няня была больна и не могла рассказать мне сказки!.. Пробовала я попросить Антонию разговаривать со мной; но она отвечала, что очень занята и продолжала писать в смежной комнате. Пришла Леля ложиться, а я все еще не спала.

      – Ты чего не спишь? – спросила сестра.

      – Не знаю… Леля ты не слышала: поймали медведя?

      – Ах, нет! – важно покачала она головой. – Говорят, он спрятался в нашем овраге.

      Она переглянулась с маменькиной горничной Машей, которая ее раздевала вместо няни Насты, и заговорила шепотом:

      – А ты знаешь, что медведи по ночам всегда за добычей выходят?.. А овраг-то близко!

      – Ах! Не говори! – вскричала я, затыкая себе