В четыре сорок из ЛЮБЕРЕЦ. Владимир Буров

миллионов и за завтра потеряете сто двадцать пять миллионов, то есть сто семьдесят пять. Десять процентов ваши, а остальные будут наши.

      – Значит, ты должен, брат, – сказал Клык, – сто пятьдесят семь с половиной миллионов долларов.

      – Где ты считать научился? – спросил спокойно банкир. – В школу, наверно, не ходил. – И продолжал: – А если вы, ну или ваши там начальники, как их там? меня обманули. Вы понимаете, что сейчас будет? Если я сейчас позвоню и окажется, что пакет из десяти акций стоит двадцать пять долларов, а завтра акции опять упадут – и может быть, даже ниже двадцати – то, значит, я выиграл. А мог бы проиграть. Если будет как я рассчитал, выходит вы хотели меня полностью разорить. Ведь сумма денег, которыми я имею возможность распоряжаться всего пятьдесят миллионов долларов. Пятьдесят, а не пятьсот. Падение курса всего на десять процентов и конец! Конец мне, конец всем людям, связанным со мной, всем акционерам.

      – Нас это не интересует, – сказал холодно Бабка. – Вам было сказано заключать сделку на тринадцатое, а вы нарушили договор. Возможно, другие люди проиграли из-за вас больше.

      – Вы не понимаете, о чем говорите, – огрызнулся банкир и открыл окно. – Михаил! Принеси кофе, пожалуйста.

      – Сколько? – крикнул, не подходя охранник автостоянки Михаил.

      – Три.

      – Мне двойной.

      – И мне тоже.

      Михаил быстро принес три чашки кофе и ушел в свою будку. Он вынул сотовый телефон и набрал номер.

      – Да, здесь, – сказал Миша и быстро убрал телефон.

      Отхлебнув маленький глоточек, Серов тоже набрал номер. Он поставил на панель чашку и взял из пепельницы дымящуюся сигару.

      – Ну что? – спросил грустно Бабка.

      Александр Демьянович не ответил. Он услышал в трубке:

      – Двадцать пять на бригантине.

      – Что? – не понял банкир. – Ах, да! – Тут он вспомнил: На Бригантине – это был пароль маклера.

      Серов сложил крышечку телефона, убрал антенну и сказал:

      – Через пять минут надо позвонить еще раз.

      – Зачем?

      – Необходимо подтверждение, – Александр Демьянович взял чашку с дымящимся кофе и сделал еще глоток, получившийся слишком большим. – О, черт, я обжегся!

      – Ты даже не знаешь, как ты обжегся, – сказал мрачно Клык. Он тоже держал в руке чашку кофе и ждал, когда он остынет.

      – Как жаль, что девяносто процентов надо отдавать этим идиотам, – подумал банкир, – это ведь сто двенадцать с половиной миллионов долларов! Ни за что.

      Он опять набрал номер телефона своего агента на гонконгской бирже. Рука его потянулась к чашке кофе, потом опустилась вниз к дымящейся сигаре, потом опять поползла вверх и остановилась в нерешительности между ними.

      – Двадцать пять, на бригантине, – услышал банкир опять.

      – Рипит ит, плиз, – быстро проговорил банкир.

      – Двадцать пять, на бригантине.

      Серов убрал телефон в грудовой карман темно-желтого пиджака, а Бабка в это время подал ему через плечо