Резидент внешней разведки. Сергей Донской

А потом легким движением руки трубка превращается в кинжал, сигарета стреляет, портсигар взрывается, а из спичечного коробка выдвигаются контакты, производящие высоковольтный разряд.

      А еще в арсенале СВР России имелись зажигалки, снабженные спусковым устройством. Заряжались они одной-единственной мелкокалиберной пулей и предназначались для выстрела в упор. Был даже случай, когда нечаянно застрелился сотрудник разведки, машинально сдвинув особый рычажок.

      Конструкция зажигалки, обнаруженной в комнате Виткова, исключала несчастный случай. Иголка была короче сигареты, так что уколоть себя во время прикуривания было невозможно. Зато собеседника – запросто. Не получил ли подобный укол Витков? Или зажигалка принадлежала ему, а сигареты оправдывали ее наличие? Но это означало бы, что директор «Щита и меча» был опытным профессионалом, способным на хладнокровное убийство. Если так, то разве забыл бы он оружие, уезжая из пансиона? Нет. И он бы непременно закуривал время от времени, чтобы зажигалка в его руках не привлекала внимания.

      Выходит, ее «забыли» умышленно? Не бесспорно, но вероятно, очень даже вероятно.

      Взвесив все «за» и «против», Нолин собрал зажигалку и положил ее на место. Утро вечера мудренее, а если и нет, то спать все равно хочется.

      Заперев дверь, Нолин спустился к себе, рухнул на постель и уснул как убитый. Тем не менее он был все еще жив.

      В режиме поиска

      1

      Разбудило Нолина не птичье щебетанье, не солнышко, а жажда и головная боль. При мысли о том, что для него начинается новый рабочий день, ломота в висках усилилась. Он сел на кровати, растер онемевшее лицо и отправился в ванную комнату. Покончив с водными процедурами, он занялся бритьем, стараясь не приглядываться к своему зеркальному отражению. Глаза были по-кроличьи розовые, а под ними набрякли мешки. Примявшаяся шевелюра упорно не желала укладываться в аккуратную прическу.

      Сорокалетие – это тот рубеж, за которым мужчина может оставаться моложавым, но никак не молодым. Организм вроде бы функционирует нормально, болячек нет, потенция и аппетит в норме, волосы и зубы на месте, силенок хватает. Однако недосыпание мгновенно отражается на облике, сколько ни приводи себя в порядок. Как в той анекдотической притче, которую любил рассказывать нолинский начальник. В двадцать лет ты можешь гулять ночь напролет, а утром по тебе никто ничего не заметит. В тридцать лет ты продолжаешь куролесить, но на следующий день твоя осунувшаяся физиономия выдает тебя с головой. Зато после сорока ты мирно почиваешь в кровати, а поутру выглядишь так, словно не успел проспаться после кошмарной попойки.

      Ладно. Постепенно придем в норму. Время калечит, но оно же и лечит…

      Отжимаясь от пола, Нолин составил план ближайших действий. Навести справки в полиции, раз. Наведаться в офис «Щита и меча», два. Переговорить с Жанной Каморниковой, три. Дальнейшее по обстоятельствам.

      Как они сложатся?

      Занятый