Караван дурмана. Сергей Донской

собственно, какую организацию представляете? Позвольте взглянуть на ваше удостоверение.

      – Это лишнее, – заверил его Громов, приподнимая чайник над столом. – Честно говоря, удостоверение давно просрочено и никакой юридической силы не имеет.

      Яртышников выпятил влажную нижнюю губу:

      – Тогда какого черта вы мне тут голову морочите? Что вы тут машете своей липовой «корочкой»?

      – Дело в том, что я пришел к вам как частное лицо к частному лицу, – пояснил Громов, доверительно склонившись к самому лицу собеседника. – Я отец девушки, которая была у вас сегодня утром. Ее зовут Еленой. Фамилию она носит мою – Громова. Так вот, эта самая Елена Громова приходила навести справки о своем муже, а вы выставили ее за дверь, предварительно обложив матом. Припоминаете, м-м?

      – А! – запоздало спохватился Яртышников. – А-а-а!

      Кипяток в чайнике успел подостыть немного, но поток, хлынувший на брюки директорского костюма, оказался просто обжигающим. Вытаращенные глаза Яртышникова сравнялись размером с его ошпаренными яичками, а Громов продолжал как ни в чем не бывало:

      – К вам нанялся поработать молодой человек по имени Андрей Костечкин. Я и моя дочь хотим знать, куда вы его отправили и почему он до сих пор не вернулся из рейса. Это все, что нас интересует.

      – О! – страдальчески выкрикнул Яртышников, тряся руками, которыми попытался прикрыть мокрую промежность. Кипятка в чайнике оставалось с избытком, и проклятый Громов явно не собирался ее экономить.

      – Звали, Николай Петрович? – Зоино лицо, просунувшаяся в щель приоткрытой двери, выражало тревогу и недоумение.

      – Закройте дверь с той стороны и позаботьтесь о том, чтобы нам не мешали, – жестко произнес повернувшийся к ней Громов.

      Зоя с видимым облегчением исчезла. Кто она такая, чтобы перечить человеку, представившемуся сотрудником ФСБ? Если сам шеф только пучит глаза и покорно терпит грубые выходки посетителя, то не секретарше учить его хорошим манерам.

      – Итак? – спросил Громов, когда дверь в приемную бесшумно закрылась.

      На пистолет, выхваченный Яртышниковым из ящика стола, он посмотрел так, словно это был какой-нибудь канцелярский степлер, – мельком, без всякого интереса. После чего сосредоточил мрачное внимание на бегающих глазах собеседника.

      Яртышников понял, что зря он хватался за оружие, пока Громов общался с секретаршей. Ему еще никогда не приходилось стрелять в людей, и теперь, сжимая в потной ладони рукоять «вальтера», он начинал подозревать, что уродился не бесшабашным героем вестерна, у которого палец всегда на спусковом крючке.

      – Убирайтесь отсюда! – потребовал он без особой уверенности в голосе.

      – Разрешение на хранение оружия имеется? – скучно полюбопытствовал Громов, продолжая стоять напротив как ни в чем не бывало.

      – Представьте себе, имеется, – заверил его Яртышников.

      – А лицензия на убийство?

      – Лицензия?.. На убийство?..

      – Ну да. Если вы