Караван дурмана. Сергей Донской

от одного только желания угодить начальству. У Зои ни рвения настоящего нет, ни изюминки. Раскладывать ее на столе – все равно что резиновой куклой из секс-шопа пользоваться. Ни уму ни сердцу. Кроме того, бельишко у Зои ни к черту, а все ее сексуальные фантазии ограничиваются умением пыхтеть, как паровоз, да отдуваться под начальником. Об этом ли мечталось, когда начинал свой бизнес, добиваясь всеми правдами и неправдами приватизации заводского автопарка?

      Вздохнув, Яртышников взглянул на настенный календарь с грудастой девахой, зазывно изогнувшей стан на фоне Кремлевской стены. Белозубая, ухоженная, с серьгой на пупе. Такие в Курганске не водятся. Или в столице лицом торгуют, или за границей тем же самым занимаются. Грустно сознавать это. Слово «родина» для молодых – пустой звук. Красивая жизнь да собственное благополучие – вот и все современные приоритеты. «Нет, слишком юные и длинноногие не для меня, подумал Яртышников. Во-первых, деньги будут выкачивать почище любого пылесоса, пользуясь своими внешними данными. Во-вторых, приобретать на эти деньги всякие легкомысленные наряды и ошиваться в них по дискотекам. Тогда венерическая болезнь обеспечена, целый букет таких венерических болезней. Трихомоноз и экстази – обязательные атрибуты молодежных тусовок. «Девчонки, девчонки, короткие юбчонки» – знаем мы эту песню, наслышаны».

      Яртышников забросил руки за голову. Нет, секретарши должны быть замужними, это избавляет начальство от множества проблем. Ни тебе лобковых вшей, ни уговоров посидеть в ресторане. Зато сексуального опыта не занимать, а это немаловажно. Пусть новой секретарше будет даже под тридцать, прикинул Яртышников, довольный своей рассудительностью. Вот как недавней посетительнице, приходившей наводить справки о своем муже. Ладная, стройная, ухоженная. То, что нужно зрелому мужчине. Правда, у этой характерец – не приведи господь. Стала голос повышать, кулаком по столу стучать. Пришлось послать ее на хрен и вытолкать взашей. Яртышников задумчиво почесал кончик носа. Как же фамилия этой фурии? Гранова? Градова?

      – Николай Петрович! – заверещал селектор Зоиным голосом. – Тут к вам на прием явились.

      – Кто? – оживился Яртышников, которому давно хотелось как-то разнообразить рабочий день, внести в него свежую струю.

      – Они не называются. Они… Да погодите вы, мужчина! – завопила Зоя, надо полагать, уже в спину нетерпеливому посетителю, потому что в следующее мгновение дверь распахнулась без всякого стука.

      – В чем дело? – сухо осведомился Яртышников.

      Стоило ему взглянуть на посетителя, и желание покрасоваться перед ним в новом кресле пропало. На пороге стоял человек не того сорта, с которым приятно коммерческие тары-бары разводить. Такой не станет нанимать грузовик для транспортировки мороженых окорочков из Кинешмы или переброски партии сельди в Кудымкар. Глядит, словно для удара примеривается, по кабинету идет, как по рингу, целеустремленно, пружинисто и почему-то совершенно беззвучно.

      – Я спрашиваю, в чем дело, что вам надо? – повысил голос Яртышников. Слишком резко повысил, почти до той подростковой тональности, в которой