Три приятеля (сказка). Игорь Квентор

и осел в Московской губернии.

      Пока добирался, познакомился с цыганами и некоторое время колесил с ними. Это чем-то напоминало его племя, хотя народ этот ещё более шебутной и суетливый. Хотелось уединения, и он отстал от табора вместе с другим цыганом по имени Васька Тойго. Вдвоём они фестивалили по рязанским лесам. Иногда воровали, иногда шабашили. Но однажды, в один не самый лучший день, Ваську подстрелили из ружья пьяные охотники. Просто так, ради забавы.

      Мокасин в тот день ушёл в ближайшее село разузнать насчёт какой-нибудь новой шабашки. А когда вернулся, нашёл Ваську с простреленной грудью и несколько стреляных гильз. Охотники после убийства сразу протрезвели и, испугавшись, быстро смотались по домам. Искать их теперь было бесполезно, да и кто поверит индейцу без документов.

      Мокасин похоронил Ваську по своим обычаям и провёл шаманский обряд погребения. Душа Васьки легко освободилась, так как и при жизни он не обременял себя земными привязанностями и легко делился всем, что имел. Поблагодарив обалдевшего индейца, он полетел искать своих соплеменников, чтобы проститься и окончательно раствориться в Брахма-джняне.

      Мокасин оставил себе паспорт Васьки. На юношеской фотке он был почти похож на молодого индейца. С тех пор Прыткий Мокасин официально стал Василием Тойго и поселился уединённо в небольшой деревеньке в Подмосковье. Там же он познакомился с волосатым Гашей, который сильно зависал на Кастанеде и жаждал откровений со стороны индейца.

      Однако оказалось, что шаман шаману – рознь. Гаша не втыкался в расклады Мокасина, а тот не мог уразуметь, чего пипл хочет. Но жили они мирно.

      Затем к ним присоединились Эдик и Змей. Сначала все считали, что это Эдик привёз диковинного зверя, который, к тому же, свободно говорил по-русски и мог преспокойно послать куда следует, ежели что. Но Змей всегда уверял, что он сугубо местный, только долго спал в заколдованной пещере где-то на севере страны. На том и порешили. И вот уже почти десять лет они обитают в этих краях вместе.

      Воспоминания, как обрывки тумана, проплывали перед глазами индейца. Мокасин смотрел в тёмную воду озера и, в который уже раз, удивлялся, какими извилистыми путями ведёт его Дух.

      Внезапно он услышал очень низкий и глухой вздох. Любой другой бы на его месте тут же наложил полные штаны, если не хуже. Мокасин сразу понял, что голос не принадлежит человеку.

      – Кто ты?

      – Я Дух Озера, – прошелестел голос в прибрежной траве.

      – Приветствую Тебя, о Дух Озера, от имени своего племени и да будет мир среди Духов и людей! Но я слышу грусть в твоём голосе.

      – Это правда, – мрачно ответил Дух. – Радоваться особенно не чему. Ведь ко мне люди приходят лишь за тем, чтобы утопиться. Это так скучно. Надеюсь, ты не собираешься сделать тоже самое?

      – Увы, нет.

      – Почему, увы?

      – Потому, что я шаман. Мне топиться не положено. Да ты и сам говоришь, что это скучно.

      – И