Генделев: Стихи. Проза. Поэтика. Текстология (сборник). Михаил Генделев

пережившей свой полдень в мавританской Испании. Для нас он, Шломо ибн-Гвироль, астральный путешественник, философ и грамматик, «алмаз в ожерелье на шее Мудрости», величайший поэт еврейского Средневековья.

      Европейское Средневековье герметично и труднопроницаемо, и в скорлупе его, в собственной и еще более твердой оболочке – Средневековье еврейское. И в этой двойной скорлупе, двойной раковине, двойном, если угодно, саркофаге – в броне непереводимости гения и одиночества – Гвироль.

      И все же мы взяли на себя смелость предложить читающей по-русски аудитории опыт поэтического перевода <…>, ибо, рассудили мы: даже если тень крыла великого поэта, да что тень! – хоть шум пера одного достигнет слуха непросвещенного читателя – мы сочтем нашу нескромную миссию выполненной. А ежели непредвзятого нашего с Гвиролем читателя раздражает или смущает по отношению к тексту слово «перевод» (и впрямь изрядно скомпрометированное некоторыми нашими предшественниками) – что ж, мы согласны считать наш опыт лишь документом, записью некоего культурного переживания, какое перенесли мы при встрече с Шломо ибн-Гвиролем. Он же Ибн-Габироль. Он же Авицеброль.

      «Молний пером, ливней тушь расплескав…»

      1 Молний пером, ливней тушь расплескав,

      осень писала, туч откинув рукав,

      письмо по саду небес, и немыслим сам

      был сад лазури и пурпура в небесах.

      5 Тогда земля, небесный ревнуя сад,

      расшила звездáми покровы дерев и трав.

      «Лишь потому наш род – ожившее ребро…»

      1 Лишь потому наш род – ожившее ребро —

      к вершинам Мудрости взошел высоко столь,

      что человек – душа и, тело вкруг надев,

      он телу – колеса предназначает роль.

      «Господь, грехи мои без потерь…»

      1 Господь, грехи мои без потерь

      несу к Тебе – меру им отмерь,

      и в милости им отпущенье дай —

      ведь кто я? – Пепел и прах теперь!

      5 А если гибель ко мне в пути,

      Господь, захлопни пред нею дверь,

      за муки смертные – смерть прости,

      ведь смерть я принял уже, поверь.

      «Я – страждущий Амнон, пусть приведут Тамар…»

      1 Я – страждущий Амнон, пусть приведут Тамар:

      я в плен попал страстей, в тенета женских чар.

      Эгей, скорей друзей гоните что есть духа

      бежать и привести такою мне Тамар:

      5 в венце, стан обернув в златую паутину,

      в руке бокал вина – лозы веселый дар —

      пусть напоить войдет, я ей скажу: утешь!

      Огонь коробит плоть – о, потуши пожар!

      «Жестока боль, плоть мою круша…»

      11 Жестока боль, плоть мою круша.

      Изошел я, жизнь мне нехороша —

      где душе сокрыться, в какой тиши,

      где отдохновенье найдет душа.

      55 Дабы дух казнился и чахла плоть,

      подошли втроем,